бы предписывать истории схемы последующего развития, однако проблема, связанная 
с поиском закономерности исторического процесса, вызывала у него пристальный 
интерес.
   И Гемпель, и Оппенгейм, как и многие другие прогрессивные деятели науки, 
были противниками нацистского режима. Перебравшись в Брюссель, Гемпель и 
Оппенгейм плодотворно работали совместно несколько лет. Как вспоминает 
Оппенгейм, за годы, проведенные в Брюсселе, они приобрели приятный опыт 
совместных поездок на философские конгрессы в Париж, Копенгаген и Кембридж, что 
дало счастливую возможность встретить таких ученых, как Нильс Бор, Отто Нейрат, 
Карл Поппер и Сюзан Стеббинг. В сентябре 1937г. Гемпель уехал в США, где 
получил годичную стажировку в университете Чикаго.
   В воспоминаниях 1969 г. Поля Оппенгейма о Карле Густаве Гемпеле, которого 
друзья звали Петером, дается высокая оценка научным достижениям и личностным 
качествам Гемпеля, подчеркивается его толерантность, абсолютная надежность и в 
большом и в малом, безмерное трудолюбие в работе, даже в ущерб своему отдыху. 
Когда произошел шутливый спор между друзьями о том, смог ли бы Петер совершить 
убийство, были высказаны две причины отрицательного ответа на данный вопрос: 
первая и очевидная причина — это его доброта, и вторая — отсутствие у него 
времени.
   Когда в 1939 г. Оппенгейм переехал в США, их совместное сотрудничество 
продолжалось, и особый исследовательский интерес был направлен на формулировку 
точного определения «степени подтверждения». «Но все это время мы слышали от 
Карнапа, что он работает практически над той же самой проблемой, и нам было 
интересно — чтобы не сказать больше — продвигается ли он в том же направлении. 
К счастью, скоро мы смогли это узнать, поскольку Карнап пригласил Петера 
провести остаток лета с ним в его загородном доме в Санта-Фе. Мы договорились, 
что Петер телеграфирует: «Остановить работу», — если увидит, что Карнап 
продвинулся далеко вперед, или если обнаружит значительный недостаток в нашем 
подходе. Несколькими днями позже пришла роковая телеграмма.... Однако на самом 
деле мы не остановили работу, а изменили наш подход. И результаты были 
опубликованы в том же журнале «Философия науки», в котором Карнап впервые 
представил свой подход к проблеме. Карнап прозвал наше понятие (по инициалам 
авторов — Hempel, Helmer, Oppenheim) «понятием подтверждения Н2О»5.
  Анализируя весь исторический арсенал процедуры объяснения, Гемпель пришел к 
выводу о необходимости различения метафор, не имеющих объяснительного значения, 
набросков объяснений, среди которых были научно приемлемые и псевдообъяснения, 
или наброски псевдообъяснений и, наконец, удовлетворительные объяснения. Он 
предусмотрел необходимость процедуры дополнения, предполагающую форму 
постепенно растущего уточнения используемых формулировок, чтобы набросок 
объяснения можно было бы подтвердить или опровергнуть, а также указать 
приблизительно тип исследования. Он обращает внимание и на процедуру 
реконструкции. Здесь важно осознать, каковы лежащие в основе
282

объяснительные гипотезы, и оценить их область и эмпирическую базу. «Воскрешение 
допущений, похороненных под надгробными плитами «следовательно», «потому что», 
«поэтому» и т.п., часто показывает, — замечает логик, — что предлагаемые 
объяснения слабо обоснованы или неприемлемы. Во многих случаях эта процедура 
выявляет ошибку утверждения. <...> Например, географические или экономические 
условия жизни группы людей можно принять в расчет при объяснении некоторых 
общих черт, скажем, их искусства или морального кодекса; но это не означает, 
что таким образом мы подробно объяснили художественные достижения этой группы 
людей или систему их морального кодекса»6. Из описания географических или 
экономических условий невозможно вывести подробное объяснение аспектов 
культурной жизни.
  Гемпель выявляет еще одно обстоятельство или одну часто применяемую 
методологическую процедуру, которая не всегда успешно способствует правильному 
объяснению. Это обособление одной или нескольких важных групп фактов, которые 
должны быть указаны в исходных условиях и утверждении того, что рассматриваемое 
событие «детерминируется» и, следовательно, должно объясняться в терминах 
только этой группы фактов. Он указывает на имеющее место использование 
подобного трюка.
  Основной тезис Гемпеля состоит в том, что в истории не в меньшей степени, чем 
в другой области эмпирического исследования, научное объяснение может быть 
получено только с помощью соответствующих общих гипотез или теорий, 
представляющих собой совокупность систематически связанных гипотез. При этом он 
понимает, что такой подход контрастирует с известной точкой зрения, что 
настоящее объяснение в истории достигается с помощью метода, специфически 
отличающего социальные науки от естественных, а именно метода эмпатического 
мышления. «Историк, как говорят, представляет себя на месте людей, включенных в 
события, которые он хочет объяснить; он пытается как можно более полно- 
осознать обстоятельства, в которых они действовали, и мотивы, руководившие их 
действиями; и с помощью воображаемого самоотождествления с его героями он 
приходит к пониманию, а следовательно, и к адекватному объяснению интересующих 
его событий». То есть историк пытается осознать, каким образом он сам 
действовал бы в данных условиях и под влиянием определенных мотивов своего 
героя, он на время обобщает свои чувства и общее правило и использует последнее 
в качестве объяснительного принципа для истолкования действий рассматриваемых 
людей. Эта процедура в некоторых случаях, отмечает Гемпель, может оказаться 
эмпирически полезной, но ее использование не гарантирует правильности