вредоносных духов в верхних областях”. Эта фраза: “Вы были мертвы в грехе и 
заблуждении”, ибо “вы ходили в согласии в Архоном”, или Ильда-Баофом, Богом и 
творцом материи офитов, — недвусмысленно показывает, что 1-ое, Павел, несмотря 
на некоторые расхождения по самым важным доктринам гностиков, более или менее 
разделял их космогонические взгляды на эманации; и 2-ое, что он был полностью 
осведомлен, что этот Демиург, чье еврейское имя было Иегова, не был тем Богом, 
которого проповедовал Иисус. А теперь, если мы сопоставим доктрину Павла с 
религиозными воззрениями Петра и Иуды, то найдем, что они не только поклонялись 
архангелу Михаилу, но что они также почитали САТАНУ, так как последний перед 
своим падением также был ангелом! Это они делают совсем открыто и бранят 
гностиков223 за то, что те “дурно” говорят о нем. Никто не может отрицать 
следующего: Петр, браня тех, кто не боятся дурно говорить о “высших”, 
немедленно добавляет: 
      “Тогда как и Ангелы, превосходя их крепостью и силою, не произносят на 
них [на власти] пред Господом укоризненного суда” [2 Посл. Петра, II, 11]. 
     Кто эти власти? Иуда в своем главном послании делает значение этого слова 
таким ясным, как день. Эти власти — ДЬЯВОЛЫ!! Жалуясь на непочтительность, 
выказанную гностиками по отношению к силам и властям, Иуда аргументирует теми 
же словами Петра: 
      “И даже Михаил, архангел, когда состязаясь с дьяволом, спросил о теле 
Моисея, не смел произнести укоризненного суда ему, но сказал: да запретит тебе 
Господь”. (1, 9). 
     Достаточно ли это ясно? Если нет, у нас есть “Каббала”, чтобы доказать, 
кто эти власти. 
     Принимая во внимание, что “Второзаконие” говорит нам, что “Господь” сам 
похоронил Моисея в земле Моавитской [XXXIV, 6], и что “никто не знает места 
погребения его даже до сего дня”, — эта библейская lapsus linguae Иуды придает 
сильную окраску утверждениям некоторых гностиков. Они заявляли только то, чему 
тайно учили сами еврейские каббалисты, то есть: что высочайший верховный Бог 
непознаваем и незрим; “Царь Света есть закрытый глаз”; что Ильда-Баоф, 
еврейский второй Адам, был действительным Демиургом, и что Иао, Адонай, Саваоф 
и Элои были четвертой эманацией, которая образовала единство Бога евреев — 
Иегову. Кроме того, последнего они также называли Михаилом и Самаэлем и 
рассматривали лишь как ангела на несколько этапов ниже Бога. Придерживаясь 
такого верования, гностики сочувственно относились к учениям величайшего из 
еврейских докторов, Хиллела, и других вавилонских теологов. Иосиф являет 
большое уважение официальной Синагоги в Иерусалиме к мудрости школ Центральной 
Азии. Училища в Соре, Пумбидите и Нахайдее считались главными центрами 
эзотерической и теологической учености всеми школами Палестины. Халдейская 
версия Пятикнижия, собранная известным вавилонским теологом Онкелосом, 
считалась наиболее достоверной изо всех; и именно благодаря этому ученому 
раввину Хиллел и другие танаимы после него верили, что Существо, которое 
показалось Моисею в неопалимой купине на горе Синай и, под конец, похоронило 
его, было ангелом Господа, Мемро, а не самим Господом; и что тот, кого евреи 
Ветхого Завета ошибочно приняли за Иахо, был только посланец Его, один из Его 
сыновей или эманаций. Все это приводит к одному логическому заключению, а 
именно, что гностики намного превосходили учеников в области образования и 
общей осведомленности, даже в знании религиозных учений самих евреев. В то 
время как они в совершенстве владели халдейской мудростью, — полные добрых 
намерений, благочестивые, но фанатичные настолько же, насколько невежественные, 
ученики не будучи в состоянии полностью понять и охватить религиозный дух своей 
собственной системы, во время диспутов прибегали к такой убедительной логике, 
как употребление “скоты”, “свиньи”, “собаки” и других эпитетов так щедро 
расточаемых Петром. 
     С того времени эта эпидемия в иерархии священства достигла кульминации. С 
того дня, когда основатель христианства произнес предостережение, что тот, кто 
скажет своему брату — “ты дурак — тому угрожает адское пламя”, — все те, кто 
стали вождями христианства, начиная с одетого в лохмотья галилейского рыбака и 
кончая усеянными драгоценностями понтифами, кажется, только и старались 
превзойти один другого в изобретении оскорбительных эпитетов для своих 
противников. Так мы находим Лютера, произносящим окончательный приговор 
католикам и восклицающим: “Паписты все ослы, в каком бы виде они ни были; 
вареные ли, жареные ли, со снятой ли кожей, тушеные ли — они всегда останутся 
теми же ослами”. Кальвин обзывал жертв, которых он преследовал и иногда сжигал 
“злобными лающими собаками, полными скотства и наглости, подлыми исказителями 
священного писания”, и т. д. Д-р Ворбартен называет папскую религию “нечестивым 
фарсом”, а мосье Дюпело утверждает, что протестантская субботняя служба 
представляет “Дьяволову мессу”, а все духовенство — “воры и служители Дьявола”. 

     Тот же самый дух неполного исследования и невежества привел христианскую 
церковь к тому, что она наделила своих наиболее святых апостолов титулами, 
перенятыми от их наиболее отчаянных противников, “еретиков” и гностиков. Так, 
например, Павел назван сосудом избранным Vas Electionis; этот титул, избранный 
Манесом,224 величайшим еретиком в глазах церкви в те дни; Манес на вавилонском 
языке значит избранный сосуд или вместилище.225 
     То же самое с Девой Марией. У них было так мало самобытности, что они 
скопировали с египетской и индусской религий их несколько обращений к своим 
соответствующим Девам-Матерям. Сопоставление нескольких примеров прояснит это. 
     
ИНДУССКИЕ ЕГИПЕТСКИЕ РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКИЕ Литания нашей Владычицы Нари: Девы.