по семи трав я резал, на дне их я поместил камыши, сосны и симгар... 
      боги как мухи собрались над жертвой. 
      изстари также великий Бог по своему ходу. 
      великое сияние (солнце) Ану сотворил.500 
      Когда славу этих богов амулет на моей шее не отражал”, и т. д. 
     Все это имеет чисто астрономическое, магическое и эзотерическое значение. 
Читающий эти таблички сразу узнает библейское повествование; и будет судить в 
то же время о том, как искажена великая вавилонская поэма евгемеризованными 
персонажами — низведенными с их возвышенного положения богов в простые 
патриархи. Недостаток места не позволяет нам полностью углубиться в эту 
библейскую пародию на халдейские аллегории. Поэтому мы только напомним читателю,
 что по признанию наиболее нерасположенного свидетеля — такого как Ленорман, 
сперва изобретателя, и затем поборника аккадийцев — халдео-вавилонская Троица, 
помещенная под Илоном, непроявленным божеством, состоит из Ану, Нуах и Бэла. 
Ану есть изначальный хаос, божественное время и мир одновременно, ?????? и 
??????, несотворенная материя, исходящая из единого и основного начала всего. 
Что же касается Нуах, то, согласно тому же востоковеду, он есть: 
      “...разум, мы охотно скажем — слово, которое оживляет и оплодотворяет 
материю, которое пропитывает вселенную, направляет и заставляет ее жить; и в то 
же время Нуах есть повелитель принципа влаги; Дух движущийся по водам”. 
     Не самоочевидно ли все это? Нуах (Nuah) есть Ной (Noah), носящийся по 
водам в своем ковчеге, причем последний — эмблема Аргха или Луны, женского 
начала. Ной есть “дух”, падающий в материю. Мы находим его, как только он 
спускается на землю, сажающим виноградник, пьющим вино и опьяняющимся им, то 
есть, чистый дух становится опьяненным, как только он окончательно погружается 
в материю. Седьмая глава “Бытия” есть лишь иное изложение первой. Таким образом,
 тогда как последняя читается: “... и тьма была над бездной. И Дух Божий 
носился над водою”, в седьмой сказано: “... и умножилась вода... и ковчег 
плавал [с Ноем-духом] по поверхности вод”. Таким образом, Ной, если он 
тождественен халдейскому Нуаху, есть дух, оживотворяющий материю, которая 
позднее является хаосом, представленным как бездна или же как воды потопа. В 
вавилонской легенде именно Иштар (Астарта или Венера, богиня Луны) заперта в 
ковчеге и высылает голубя (эмблема Венеры и других лунных богинь) на поиски 
суши. Тогда как в семитских табличках это Ксизутр или Хасисадра, “который за 
свое благочестие был приобщен к богам”, — в Библии это Енох, который ходил 
перед Господом и — будучи взят Богом к себе — “исчез”. 
     В последовательное существование неисчислимого количества миров до 
последовавшей за ними эволюции нашего нынешнего мира верили все древние народы 
и этому учили. Наказание христиан за присвоение древних записей евреев и отказ 
от истинного ключа к этим записям началось в самых ранних веках. И таким 
образом мы находим, что святые отцы церкви трудились и путались в невозможной 
хронологии и в нелепостях буквального толкования, тогда как ученые раввины были 
прекрасно осведомлены о действительном значении своих аллегорий. Так, не только 
в “Зогаре”, но также и в других каббалистических трудах, признаваемых 
талмудистами, как, например, “Мидраш Берашет” или универсальная “Книга Бытия”, 
которые вместе с “Меркаба” (колесница Иезекииля) составляют “Каббалу”, — можно 
найти доктрину о целой серии миров, образующихся из хаоса и последовательно 
подвергающихся разрушению. 
     Индусские доктрины учат о двух пралайах или растворениях: одна всеобщая, 
маха-пралайа, другая частичная или меньшая пралайа. Последняя не имеет 
отношения ко всеобщему растворению, которое наступает в конце каждого “Дня 
Брахмы”, но относится к геологическим катаклизмам в конце каждого малого цикла 
нашей планеты. Этот исторический и чисто местный потоп Центральной Азии, 
предания о котором могут быть найдены в каждой стране и который, по мнению 
Бунзена, произошел около 10000 лет до Р. X., — не имеет никакого отношения к 
мифическому Ною, или Нуаху. Они гласят, что частичные катаклизмы происходят в 
конце каждого “века” мира, которые не разрушают его, но только изменяют общую 
его внешность. Новые расы людей и виды животных и новая растительность 
развиваются из растворения предыдущих. 
     Аллегории “грехопадения человека” и “потопа” являются двумя наиболее 
важными чертами Пятикнижия. Они, так сказать, представляют Альфу и Омегу, 
высочайший и нижайший ключи гармонической гаммы, по которой звучат 
величественные гимны сотворения человечества; ибо они раскрывают тому, кто 
ставит вопросы Зуре (фигуративной Гемантрии), процесс человеческой эволюции от 
высочайшего духовного существа до нижайшего физического — послепотопного 
человека; как в египетской иероглифической системе, где каждый знак 
пиктографического письма, который не соответствует внутренности обведенной 
определенной геометрической фигуры, может быть отвергнут как нарочная 
маскировка, умышленно введенная священным иерограмматистом, — также многие 
подробности в Библии требуют такого же обращения, и следует принимать во 
внимание только те части, которые отвечают числовым методам, преподанным в 
“Каббале”. 
     В индусских книгах потоп появляется только в виде предания. Оно не 
претендует на священность, и мы находим его только в “Махабхарате”, в “Пуранах”,
 и в еще более ранней “Шатапатха”, одной из позднейших “Брахман”. Более чем 
вероятно, что Моисей или кто-то другой, писавший вместо него, пользовался этими 
повествованиями как основою для своей собственной умышленно искаженной 
аллегории, добавив к ней еще халдео-беросские повествования. В “Махабхарате” мы 
узнаем Нимрода под именем царя Дайтха. Происхождение греческого мифа о титанах, 
взбирающихся на Олимп, и другого мифа о строителях Вавилонской башни,