камеры послужила возникновению этой аллегории. В коллекции Мосе де Гарсии, 
португальского каббалиста, имеется рисунок, на котором изображен внутренний вид 
храма Дагона. В середине помещается огромный идол, чья верхняя часть 
человеческая, а нижняя — рыбоподобна. Между брюхом и хвостом имеется щель, 
которая может запираться, подобно двери стенного шкафа. В нем запирали до 
дальнейших распоряжений людей, совершивших какие-либо проступки против местного 
божества. Этот рисунок был скопирован с одной древней таблички, покрытой 
любопытными изображениями и надписями древнефиникийскими буквами, описывающими 
этот венецианский oubliette библейских дней. Сама эта табличка была обнаружена 
при раскопках в нескольких милях от Яффы. Принимая во внимание чрезвычайную 
склонность восточных народов к игре словами и к аллегориям, не является ли это 
вполне возможным, что “большая рыба”, проглотившая Иону, была просто камерой в 
брюхе Дагона? 
     Следует отметить то, что это двойное обозначение “Мессия” и “Даг” (рыба) 
талмудистов вполне можно применить к индусскому Вишне, “Сохранящему” Духу, 
второму лицу брахманистской троицы. Это божество, уже проявившееся, все еще 
рассматривается, как будущий Спаситель человечества, и является избранным 
Искупителем, который появится в своем десятом воплощении или аватаре, наподобие 
Мессии евреев, чтобы повести вперед благословенных и вернуть им первичные Веды. 
В своем первом аватаре Вишну якобы явился человечеству в виде рыбы. В храме 
Рамы имеется изображение этого бога, которое полностью отвечает описанию Дагона,
 данному Беросом. У него тело человека, высунувшегося изо рта рыбы, и в своих 
руках он держит утерянную Веду. Кроме того, Вишну является в одном значении 
богом воды, Логосом Парабрахмы; так как эти три личности проявленного божества 
постоянно обмениваются своими атрибутами, то мы видим его в том же самом храме 
представленным возлежащим на семиглавом змие, Ананте (вечность), и движущимся, 
подобно Духу Божию, над первичными водами. 
     Вишну, очевидно, является Адамом Кадмоном каббалистов, ибо Адам есть Логос 
или первый Помазанник, так же как Адам Второй является Царем Мессией. 
     Лакми или Лакшми, пассивного или женского двойника Вишну, творца и 
сохранителя, также называют Ада Майа. Она — “Матерь Мира”, Деметра, 
Венера-Афродита греков; также Изида и Ева. Тогда как Венера рождается из 
морской пены, Лакми выскакивает из вод при пахтании моря; родившись она так 
красива, что все боги влюбляются в нее. Евреи, заимствовавшие свои образы, где 
только могли, создали свою первую женщину по образу Лакми. Любопытно, что 
Виракоча, Верховное Существо в Перу в буквальном переводе означает “морская 
лена”. 
     Эйжен Бюрнуф, великий авторитет французской школы, высказывает свое мнение 
в таком же духе: 
      “Настанет день, когда мы узнаем, что все древние предания, искаженные 
переселением и легендами, принадлежат истории Индии”. 
     Таково же мнение у Колбрука, Инмана, Кинга, Жаколио и у многих других 
востоковедов. 
     Мы упомянули выше, что по секретным вычислениям изучающих тайные науки, 
Мессия является пятой эманацией или мощью. В еврейской “Каббале”, где десять 
сефиротов эманируют из Адама Кадмона (помещенного под венцом), он приходится 
пятым. Также в гностической системе; и в буддийской, где пятый Будда — 
Майтрейя — появится во время своего последнего прихода, чтобы спасти 
человечество перед окончательным разрушением мира. Если Вишну представлен в 
своем грядущем и последнем появлении как десятый аватар или воплощение, то это 
только потому, что каждая единица, как андрогин, проявляется вдвое. Буддисты, 
которые отвергают это двуполое воплощение, насчитывают только пять. Таким 
образом, в то время как Вишну последний раз приходит в своем десятом воплощении,
 Будда, как сказано, сделает то же самое в своем пятом воплощении.310 
     Чтобы лучше иллюстрировать эту идею и показать, как совсем неправильно 
истинное значение аватаров, известное только изучающим тайную доктрину, было 
понято невежественными массами, мы далее, в другом месте, приводим диаграммы 
индусских и халдео-каббалистических аватаров и эманаций.311 Этот основной и 
краеугольный камень тайных циклов всем своим видом доказывает, что, будучи 
далеки от принятия своих, данных как откровение, Вед и Библии в буквальном 
смысле, брахманы-пандиты и танаимы — ученые и философы дохристианских эпох — 
рассуждали о творении и развитии мира совершенно по дарвиновскому методу, 
опередив его школу, что касается до естественного отбора и постепенного 
развития и трансформации видов. 
     Мы советуем каждому, кто захочет протестовать с негодованием против этого 
утверждения, более внимательно прочесть “Законы Ману”, даже в неполном переводе 
сэра Уильяма Джоунса и в более или менее небрежном переводе Жаколио. Если мы 
сопоставим финикийскую космогонию Санхуниафона и записи Бероса с “Бхагаваттой” 
и “Ману”, то мы найдем там приведенными в точности те же самые принципы, 
которые теперь преподносятся как самые последние достижения современной науки. 
В нашем первом томе мы приводили цитаты из халдейских и финикийских записей; 
теперь мы заглянем в индусские книги. 
      “Когда этот мир вышел из мрака, тонкие элементарные принципы произвели 
растительное семя, которое сперва дало жизнь растениям; из растений жизнь 
перешла в фантастические тела, порожденные в иле вод; затем через ряд форм и 
различных животных оно достигло человека” [523]. 
      “Он (человек, прежде чем стать таковым) пройдет последовательно через 
растения, червей, насекомых, рыб, змей, черепах, скот и диких животных; такова 
низшая ступень”. 
      “Таковы, от Брахмы до растений, объявлены трансмиграции, имеющие место в