которых были Моисей и Илия, ожидают теперь Мессию. “Затем наступает всеобщее 
воскресение, когда добрые сразу же войдут в эту счастливую обитель — в 
обновленную землю; а Ахриман и его ангелы (дьяволы),274 и грешники будут 
очищены путем погружения их в озеро из расплавленного металла... С тех пор все 
будут наслаждаться неизменным счастьем, и, будучи возглавляемы Сосиошем, 
постоянно будут петь хвалу Извечному”.275 Вышеприведенные строки являются 
полным повторением приписываемого Вишну в его десятом аватаре, так как он тогда 
бросит грешников в адовы обиталища, в которых они, когда очистятся, будут 
прощены — даже дьяволы, восставшие против Брахмы и брошенные в бездонную 
пропасть Шивою,276 так же как “благословенные” пойдут обитать с богами над 
горой Меру. 
     Проследив таким образом аналогичность взглядов в отношении Логоса, 
Метатрона и Медиатора в таком виде, как они изложены в “Каббале” и в “Кодексе” 
христиан-назареев и гностиков, читатель подготовлен к тому, чтобы должным 
образом оценить наглость замысла отцов церкви превратить чисто метафизическую 
фигуру в конкретную форму и повернуть все так, точно палец пророчества с 
незапамятных времен указывал в веках на Иисуса как на грядущего Мессию. Теомиф, 
созданный для символизирования грядущего времени, близком к завершению великого 
цикла, дня, когда “радостная весть” с небес провозгласит всемирное братство и 
всеобщую веру человечества, дня возрождения — был насильно искажен превращением 
его в уже совершившийся факт. 
     “Почему ты называешь меня благим? Никто не благ, кроме одного, то есть 
Бога”, — говорит Иисус. Разве это речь Бога, второго лица Троицы, которое 
тождественно с Первым? И если этот Мессия или Святой Дух гностической и 
языческой Троиц пришел собственной персоной, то что он подразумевал, делая 
различие между собой, “сыном человеческим”, и Святым Духом? “И кто бы ни сказал 
слово против Сына человеческого — тому простится, но кто будет кощунствовать 
против Святого Духа, — тому не простится”, он говорит [Лука, XII, 10]. И как 
объяснить эту поразительную тождественность сказанного им со сказанным за века 
до него каббалистами и “языческими” посвященными? Нижеследующее представляет 
только несколько примеров из множества. 
      “Ни один из богов, ни человек, ни Владыка, не может быть благим, а только 
один бог”, — говорит Гермес [501, VI, 55]. 
      “Быть благим человеком невозможно, только Бог один обладает этой 
привилегией”, — повторяет Платон с небольшой разницей.277 
      За шесть веков до Христа китайский философ Конфуций сказал, что его 
учение просто и легко доступно пониманию [“Лунь-ю”, гл. 5, § 15]. К этому один 
из его учеников добавил: “Учение нашего Учителя состоит в том, что нужно иметь 
постоянную сердечную чистоту и делать другим то, чего желаем, чтобы другие 
делали нам”.278 
      “Иисуса Назарея — Мужа, засвидетельствованный вами от Бога силами и 
чудесами” [Деяния, II, 22], — восклицает Петр, спустя значительное время после 
Распятия. “Был человек, просланный от Бога; имя ему Иоанн” [Иоанн, I, 6], — 
говорит четвертое Евангелие, приравнивая, таким образом, Иоанна Крестителя к 
Иисусу. Иоанн Креститель в одном из наиболее торжественных моментов своей жизни,
 а именно в момент крещения Христа, не думает, что он собирается крестить Бога, 
но пользуется словом мужчина: “Сей есть, о котором я сказал: за мной идет муж” 
[Иоанн, I, 30]. Говоря о себе Иисус сказал: “А теперь ищете убить меня, 
человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога” [Иоанн, VIII, 40]. 
Даже слепой в Иерусалиме, будучи исцелен великим чудотворцем, полный 
благодарности и восхищения своим благодетелем, рассказывая об этом чуде, не 
называет Иисуса Богом, но просто говорит — “человек, называемый Иисус, сделал 
брение” [Иоанн, IX, 11]. 
     Мы кончаем этот список примеров не из-за недостатка других примеров и 
доказательств, но просто потому, что то, что мы теперь говорим, было уже 
сказано и доказано другими много раз до нас. Но нет более неисцелимого порока, 
как слепой и нерассуждающий фанатизм. Мало людей, которые, подобно д-ру Пристли,
 осмелятся писать: 
      “Мы не находим ничего похожего на божественность, приписываемую Христу, 
до времени Юстина Мученика (141 г. н. э.), который из философа превратился в 
христианина” [512, c. 2, раз. 2]. 
     Магомет появился почти за 600 лет спустя после предполагаемого 
богоубийства.279 Греко-римский мир все еще находился в конвульсиях религиозных 
расхождений, несмотря на все объявленные в прошлом имперские эдикты и 
насильственную христианизацию. В то время как Собор в Тренте вел диспуты о 
“Вульгате”, единство Бога спокойно вытеснило Троицу, и вскоре магометане 
превзошли численностью христиан. Почему? Потому что их пророк никогда не 
стремился отождествлять себя с Аллахом. Иначе, можно с уверенностью сказать, он 
не увидел бы расцвета своей религии. До нынешнего дня магометанство приобретало 
и приобретает больше последователей, чем христианство. Будда-Сиддхартха пришел 
как простой смертный, за века до Христа. Ныне находят, что религиозная этика 
этой веры по своей нравственной красоте намного превосходит все, что когда-либо 
снилось Тертуллианам и Августинам. 
     Истинный дух христианства может быть полностью найден только в буддизме; 
частично он проявляется и в других “языческих” религиях. Будда никогда не делал 
из себя Бога, также он не был обожествлен своими последователями. Известно, что 
в настоящее время буддисты по численности намного превосходят христиан — их 
число доходит до 500.000.000. В то время как случаи обращения в христианство 
буддистов, брахманов, магометан и евреев стали настолько редки, что показывают 
бесплодность усилий наших миссионеров, — атеизм и материализм гангренозными