филологов и этнологов, они несомненно никогда не были туранскими племенами, как 
некоторые ассириологи хотят нас уверить. Они были просто переселенцами на своем 
пути в Малую Азию из Индии, колыбели человечества, и их 
адепты-священнослужители медлили цивилизовать и посвящать варваров. Галеви 
доказал ошибочность увлечения туранцами в отношении аккадийского народа, чье 
название уже менялось дюжину раз; и другие ученые доказали, что вавилонская 
цивилизация ни родилась, ни развивалась в этой стране. Она была завезена из 
Индии, и ее носителями были брахманические индусы. 
     Профессор А. Уайлдер считает, что если ассирийцев называли туранцами, а 
монголов скифами, то в таком случае войны Ирана и Тарана, Зохака и Йемшида, или 
Йима, могли бы быть легко поняты как борьба древних персов против попыток 
ассирийских сатрапов завоевать их, что окончилось свержением Ниневии; “и паук 
ткет свою сеть во дворце Афрасиаба”.389 
      “Туранцы профессора Мюллера и его школы”, — добавляет наш корреспондент,
 — “очевидно, были дикими кочевыми кавказцами, из которых произошли хамитские 
или эфиопские строители; семиты — вероятно, помеси хамитов и арийцев; и наконец,
 арийцы — индийцы, персы, индусы; а позднее — готические и славянские народы 
Европы. Он полагает, что кельты были помесью, аналогичной ассирийцам — между 
арийскими завоевателями Европы и иберийским (вероятно, эфиопским) населением 
Европы”. 
     В таком случае он должен признать возможность нашего утверждения, что 
аккадийцы были племенем самых ранних индусов. Были ли они брахманами из самой 
брахманской планисферы (40° северной широты), или из Индии (Индустана), или, 
опять, из Центрально-Азиатской Индии, — мы предоставляем решать филологам 
грядущих веков. 
     Одно мнение, у нас уже ставшее уверенностью, доказанное нашим собственным 
индуктивным методом, который, мы боимся, мало будет оценен ортодоксальной 
современной наукой, обоснован на том, что покажется последней лишь косвенным 
доказательством. Годами мы неоднократно замечали, что одна и та же 
эзотерическая истина была выражена идентичными символами и аллегориями в 
странах, между которыми никогда не были обнаружены какие-либо исторические 
связи. Мы нашли, что еврейская Каббала и Библия повторяют вавилонские “мифы”,
390 и ориентальные и халдейские аллегории, изложенные по форме и содержанию в 
древнейших рукописях сиамских талапоинов (монахов), и в популярных, но 
древнейших традициях Цейлона. 
     На Цейлоне у нас есть старый знакомый, которого мы очень ценим и которого 
мы также встречали в других частях света, знаток палийского языка, по рождению 
сингалезец, у которого имеется любопытный пальмовый лист, которому химическими 
процессами была придана стойкость против времени; кроме этого листа у него еще 
была огромная раковина или, вернее, половина раковины, так как она была 
расколота на две части. На этом листе мы видели изображение прославленного 
гиганта сингалезской древности, слепого, — своими вытянутыми вперед руками он 
охватил четыре центральных колонны храма, он валил колонны, обрушивая здание на 
толпу вооруженных врагов. У него были длинные волосы, доходящие почти до земли. 
Владелец этой любопытной реликвии сообщил нам, что слепой гигант был “Сомона 
Маленький”, названный так в отличие от Сомона-Кадом, сиамского спасителя. Кроме 
того, палийская легенда в своих главных деталях соответствует библейскому 
повествованию о Самсоне. 
     На перламутровой поверхности раковины выгравирована картина, разделенная 
на два отделения, причем, отделка намного художественнее и по замыслу и по 
выполнению, чем распятия и другие религиозные побрякушки, вырезаемые в наши дни 
из того же материала в Яффе и Иерусалиме. В первом отделении изображен Шива со 
всеми своими индусскими атрибутами, приносящий в жертву своего сына — 
“единородного” или одного из многих — мы не поинтересовались. Жертва положена 
на погребальный костер, а отец витает в воздухе над ней с поднятым оружием, 
готовый нанести удар; но лицо бога обращено к джунглям, в которых носорог так 
глубоко погрузил свой рог в громадное дерево, что не может его вытащить. Во 
втором отделении изображен тот же самый носорог уже положенным на погребальный 
костер, причем, оружие воткнуто в его бок, а предназначенной в жертву сын 
Шивы — свободен и помогает богу зажигать огонь на алтаре жертвоприношений. 
     Теперь нам остается только напомнить, что Шива и палестинский Ваал, или 
Молох, и Сатурн одно и то же; что Авраам и доныне считается мусульманскими 
арабами Сатурном в Каабе [88, 86]; что Авраам и Израиль были именами Сатурна 
[88, 86]; и что Санхуниафон говорит нам, что Сатурн предлагал своего 
единородного сына в жертву своему отцу Ураносу и даже подверг себя обрезанию, а 
также принудил всех своих домочадцев и союзников сделать то же самое,391 чтобы 
проследить безошибочно библейский миф до его источника. Но этот источник не 
финикийский и не халдейский, он чисто индийский, и происхождение его может быть 
найдено в “Махабхарате”. Но будь он брахманическим или буддийским, он 
несомненно должен быть гораздо старше, чем еврейское “Пятикнижие”, составленное 
Ездрой после вавилонского пленения и пересмотренное раввином Великой Синагоги. 
     Поэтому у нас хватает смелости защищать наше утверждение вопреки мнениям 
многих ученых людей, которых мы, тем не менее, считаем намного больше учеными, 
чем мы сами. Одно дело научный индуктивный метод, а знание фактов, каким бы не 
научным оно не казалось сперва, — совсем другое дело. Но наука раскрыла 
достаточно, чтобы сообщить нам, что санскритские подлинные рукописи из Непала 
были переведены буддийскими миссионерами почти на все азиатские языки. Точно 
также палийские рукописи были переведены на сиамский язык и перенесены в Бирму 
и Сиам; поэтому легко объяснить, что те же самые религиозные легенды 
циркулировали по всем этим странам. Но Мането говорит нам также о палийских