какую она навлекает, возрастают равносильно. Когда медиум полностью “развился” 
(стал совершенно пассивным), его собственная астральная душа может быть 
полностью парализованной и даже вытесненной из тела, которое в этом случае 
занимается элементалом или, что еще хуже, демонской человеческой душой из 
восьмой сферы, которая распоряжается его телом, как своим собственным. Очень 
часто причину наиболее нашумевших преступлений следует искать в таких 
одержаниях. 
     Так как физический медиумизм зависит от пассивности, то лекарство от него 
напрашивается само собою — пусть медиум перестанет быть пассивным. Духи никогда 
не управляют людьми положительного характера, решившими отражать все 
посторонние влияния. Слабых и слабовольных, кого они могут сделать своими 
жертвами, они вгоняют в пороки. Если эти творящие чудеса элементалы и 
развоплощенные дьяволы, называемые элементариями, являются ангелами-хранителями,
 за коих они слывут в течение последних тридцати лет, — почему они не дали 
своим верным медиумам, по крайней мере, доброго здоровья и семейного счастья? 
Почему они покидают их в самые критические моменты испытаний, когда медиумов 
обвиняют в обмане? Общеизвестен факт, что лучшие физические медиумы или 
болезненны или обладают склонностью к тем или другим ненормальным порокам. 
Почему же исцеляющие “духи-руководители”, которые заставляют своих медиумов 
играть для других роли тауматургов и терапевтов, не дают им самим дара крепкого 
здоровья и жизнеспособности? Древние тауматурги и апостолы, в общем, если и не 
всегда, пользовались хорошим здоровьем; их магнетизм никогда не передавал 
больному пациенту какого-либо физического или нравственного пятна; и их никогда 
не обвиняли в ВАМПИРИЗМЕ, в котором газета спиритуалистов весьма справедливо 
обвиняет некоторых медиумов-целителей.332 
     Если мы приложим вышеописанный закон медиумизма и медиаторства к вопросу о 
левитации, с которого мы начали эту дискуссию, что мы найдем? Вот перед нами 
медиум и один из класса медиаторов — оба левитируют, первый на спиритическом 
сеансе, последний — в состоянии молитвы или экстатического созерцания. Так как 
медиум пассивен, то он должен быть поднят в воздух; экстазник же, будучи 
активным, должен подняться в воздух сам. Первого поднимают его знакомые духи, — 
кто бы или что бы они ни были, — последний же поднимается силою своего 
собственного устремленного духа. Можно ли обоих, без разбору, называть 
медиумами? 
     Но тем не менее нам могут ответить, что те же самые феномены, которые 
происходили в присутствии святых древних времен, происходят теперь в 
присутствии современных медиумов. Несомненно. И то же самое было в дни Моисея, 
ибо мы верим, что победа, якобы одержанная им над магами фараона и описанная в 
“Исходе”, есть только националистическое хвастовство со стороны “избранного 
народа”. Та же сила, которая производила его феномены, производила также 
феномены египетских магов, тем более, что египетские маги были первыми 
учителями Моисея и передали ему свою “мудрость”. Но даже в те дни, они, кажется,
 понимали разницу между феноменами, которые внешне казались одинаковыми. 
Опекающее национальное божество евреев (которое не есть Высочайший Отец)333 
внушительно запрещает, во “Второзаконии” [XVIII], своему народу “делать 
мерзости, какие делали народы сии: не должен находится у тебя проводящий сына 
своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, 
обаятель, вызыватель духов, волшебник и вопрошающий мертвых”. 
     Какая же тогда разница между всеми вышеперечисленными феноменами, когда 
они производятся “другими народами” и когда производятся пророками? Очевидно, 
тут имелась основательная причина, и мы находим ее в “Первом Послании Иоанна”, 
IV, где сказано: “Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, 
потому что много лжепророков появилось в мире”. Единственным мерилом, 
находящимся в распоряжении спиритуалистов и нынешних медиумов, которым они 
могут испытывать духов, является суждение сообразно: 1) их действиям и речам; 
2) их готовности проявляться; и 3) по тому, стоит ли поставленная цель того, 
чтобы ради нее появлялся развоплощенный дух, может ли эта цель оправдать, что 
из-за нее потревожили умершего. Саул был на грани гибели сам, а также его 
сыновья, и все же Самуил спросил его: “Почему ты побеспокоил меня, вызыванием 
вверх?”334 Но “разумы”, которые посещают спиритические сеансы, появляются на 
кивок каждого бездельника, захотевшего на час избавиться от скуки. 
     В номере “Лондонского спиритуалиста” от 14 июля помещена длинная статья, в 
которой автор стремится доказать, что “волшебные чудеса нынешних дней, 
принадлежавшие так называемому современному спиритуализму, идентичны по своему 
характеру с чудесами патриархов и апостолов старины”. 
     Мы вынуждены категорически возражать против такого утверждения. Они 
идентичны лишь постольку, поскольку одни и те же оккультные силы природы их 
производят. Но хотя эти силы и власти могут быть направляемы и, несомненно, 
направляются невидимыми разумами, последние различаются по своей сущности, 
характерам и целям больше, чем различаются люди, ибо они состоят из белых, 
черных и коричневых, красных и желтых людей, куда входят святые и преступники, 
гении и идиоты. Пишущая эти строки может пользоваться услугами прирученного 
орангутанга или островитянина южных морей, но один тот факт, что она имеет 
слугу, не делает ее идентичной ни Аристотелю, ни Александру. Вышеупомянутый 
писатель сравнивает Иезекииля, “поднятого духом” и приведенного к “переселенным 
в Тель-Авив” [Иезекииль, III, 12-14], с левитацией некоторых медиумов и трех 
еврейских юношей в “огненной печи” с другими несгораемыми медиумами; “свет 
духов” Джона Кинга приравнивается к “горящей лампе” Авраама, и наконец, случай 
с давенпортскими братьями, освобожденными из тюрьмы Освего, сопоставлен с 
освобождением Петра, которого освободил. “Ангел Господен”!