и пользование водой в Таинстве Крещения, идет из глубокой древности и было 
применяемо во всем мире. Персы жертвовали хлеб и вино Митре, и такие же 
приношения делались в Тибете и среди татар. Пр. Иеремия упоминает о хлебах и 
напитке, приносимых Царице Небесной евреями в Египте, когда они принимали 
участие в Египетском богослужении*9. В Библии мы читаем, как Мельхиседек, Царь 
Посвященный, употреблял хлеб и вино, когда благословлял Авраама*10. И в 
различных греческих Мистериях употреблялись хлеб и вино, а Уильямсон упоминает 
о том же обычае среди мексиканцев, перуанцев и друидов*11. Хлеб представляет 
собой общий символ той пищи, из которой строится тело, а вино – символ крови, 
рассматриваемый как жизненный флюид, "ибо душа тела в крови"*12. Отсюда 
убеждение, что члены семьи имеют одну и ту же кровь, и иметь одну кровь 
означало быть из одной породы. Отсюда же древняя церемония "кровного договора"; 
когда чужого принимали в свою семью или в свое племя, кровь одного из его 
членов вводили в жилы принимаемого, или заставляли его выпить – обыкновенно 
разведенную в воде кровь – и с этой минуты он считался как бы рожденным в этой 
семье или в этом племени, одной крови с его членами. Подобно тому и в Св. 
Евхаристии верующие разделяют хлеб, символизирующий тело или природу Христа, и 
вино, символизирующее кровь или жизнь Христа, и таким образом становятся в 
родстве с Ним. Слово Могущества при совершении Таинства: "Се есть Тело Мое" и 
"Се есть Кровь Моя". Его сила и производит изменения в субстанции хлеба и 
превращает его в проводник духовной энергии. Знак Могущества – это рука, 
простертая над хлебом и вином, и знак Креста, который не всегда выполняется 
протестантскими священниками. В этом состоит внешняя суть Таинства Евхаристии. 
Важно понять те изменения, которые происходят при этом в Таинстве, так как это 
не только магнетизация, о которой речь была выше, но и нечто большее. Здесь мы 
имеем частный пример общего закона. Оккультизм признает видимую форму последним 
физическим выражением невидимой истины. Все, что существует на земле, есть 
физическое выражение мысли. Предмет – не более как идея, выявленная и 
уплотненная. Все предметы в мире форм суть Божественные Идеи, выраженные в 
физической материи. Раз это так, реальность предмета заключается не в его 
внешней форме, а в его внутренней жизни, в той идее, которая формовала материю 
в свое видимое выражение. Материя высших миров, чрезвычайно тонкая и пластичная,
 поддается очень легко силе мысли и также легко меняет свою форму с изменением 
мысли. По мере того, как материя становится плотнее и тяжелее, она труднее 
меняет свою форму, пока, дойдя до предела своей плотности в физическом мире, не 
становится прочной и трудно изменяемой. Но если ей предоставить достаточно 
времени, даже и эта тяжелая материя меняется под влиянием одушевляющей идеи, 
что можно ясно проверить на человеческом лице, которое меняется под влиянием 
различных мыслей и эмоций. Эта истина лежит в основе доктрины Пресуществления, 
которая так плохо понимается заурядным протестантом. Но такова была всегда 
судьба оккультных истин, когда их сообщали невежественным людям. Измененная 
"субстанция", это – идея, которая превращает предмет в форму, соответствующую 
ей. "Хлеб" перестает быть мукой и водой; идея, которая управляет смешением муки 
и воды и приготовлением теста, это и есть "субстанция", делающая его "хлебом", 
а мука и вода – это то распределение частиц материи, которое дает идее форму. 
Изменяется идея или субстанция, и мука и вода принимает другую форму, как это 
бывает и тогда, когда мука и вода ассимилируются телом. Химики открыли, что тот 
же род и то же число химических атомов может быть расположено различным образом,
 и благодаря этому стать совершенно другими, получить иные свойства, хотя 
материалы остаются те же самые; такие "изометрические соединения" принадлежат к 
числу наиболее интересных химических открытий нашего времени; они доказывают, 
что распределение одинаковых атомов под воздействием различных идей дает 
различные тела. Каково же это изменение субстанции в материалах, употребляемых 
в Св. Евхаристии? Идея, давшая начало данному предмету, изменилась; в своем 
нормальном виде хлеб и вино представляют собой предметы питания, выражающие 
собой идею питательных веществ, пригодных для построения тела. Новая идея 
представляет собой идею природы и жизни Христа, пригодной для построения 
духовной природы и духовной жизни человека. Перемена произошла в субстанции, 
самый предмет и его физический материал не изменился, изменилась его тонкая 
невидимая материя под воздействием измененной идеи и эта перемена придала 
предмету новые свойства. Эти свойства действуют на тонкие тела причастников и 
настраивают их на природу и жизнь Христа. И от "достоинства" причастника 
зависит размер воздействия, оказанного на него.
На недостойного участника то же самое воздействие окажет разрушающее влияние, 
так как его природа, сопротивляясь действующим на нее силам, разбивается о них, 
подобно тому, как может разбиться вдребезги физический предмет благодаря 
сильному напору вибраций, которые он не в состоянии воспроизвести.
Таким образом, достойный причастник вступает в единение с природой Жертвы, с 
Христом, и благодаря этому соединяется также и с божественной Жизнью, или с 
Отцом Христа. Так как акт жертвы со стороны формы означает отдачу своей 
отдельной жизни, чтобы стать частью общей жизни, то благодаря этой отдаче 
жертвователь вступает в единство с Богом. Это – самоотречение низшей природы в 
пользу высшей, отдача тела, как орудия отдельной воли, чтобы стать орудием 
божественной Воли; чтобы предоставить свои "тела в жертву живую, святую, 
благоугодную Богу"*13. Из этого следует, что учение церкви было истинно: 
праведный участник в Таинстве Евхаристии действительно разделяет жизнь Христа, 
излитую для людей. Превращение низшего в высшее – вот цель этого Таинства, как 
и всех остальных Таинств. Изменение низшей силы благодаря ее соединению с 
высшей силой – вот к чему должны стремиться участники Таинств; и все, кому 
известна эта внутренняя истина и кто сознает действительность высшей жизни, 
могут благодаря таинствам, к какой бы религии они ни принадлежали, – войти в 
более совершенное, более полн