Физическое, астральное и ментальное тела, в которые душа облекается для своего 
нового существования, являются, как мы уже видели, прямым результатом ее 
прошлого, и они представляют чрезвычайно важную часть ее "зрелой кармы". Они 
ограничивают душу со всех сторон, и ее прошлое восстает против нее, когда 
устанавливает те границы, которые душа сама создала для себя. Спокойно 
принимать последние и усердно работать над своим совершенствованием -- вот 
единственный исход для мудрого человека, ибо избежать этих ограничений он не 
может. 
	Есть еще другой род зрелой кармы, очень важный по своему значению, это -- 
неизбежные поступки. Каждый поступок есть конечное выражение целого ряда 
мыслей; если взять пояснительный пример из химии, можно это сравнить с 
насыщенным раствором, который мы наполняем мысль за мыслью одного и того же 
рода до тех пор, пока не настанет момент, когда одна последняя мысль или даже 
простой импульс, одна вибрация извне, произведет кристаллизацию всего раствора, 
-- другими словами, весь предшествующий процесс мысли выразится в неизбежном 
поступке. Если бы мы упорно повторяли мысли одного и того же рода, например, 
мысли мщения, мы под конец достигли бы такой степени насыщенности, когда каждый,
 даже самый легкий импульс в состоянии кристаллизовать наши мысли, и 
результатом будет совершенное преступление. 
	Или мы можем упорно повторять мысли любви и помощи до степени полного 
насыщения, и когда новая мысль, вызванная возможностью помочь, коснется нас, 
раствор сразу отвердеет, т.е. выразится в героическом поступке. Может случиться,
 что человек принесет с собой в земную жизнь зрелую карму именно такого рода, и 
тогда первые вибрации, коснувшиеся запаса однородных мыслей, готовых уже 
выразиться в действии, подвинут его как бы бессознательно к совершению 
определенного поступка. Он не в состоянии остановиться для того, чтобы 
подумать; он находится в тех условиях, когда первая же вибрация мысли вызовет 
действие: являясь в критический момент, самое легкое прикосновение должно 
вывести его из равновесия. 
	При таких условиях человек сам будет удивляться своему собственному поступку, 
будет ли это преступление или высокое самоотречение. Он скажет: "Я сделал это 
не подумав", не подозревая, что он думал об этом так часто, что поступок стал 
неизбежным. 
	Таким образом, если человек направляет свою волю все в одном и том же 
направлении, под конец воля его определяется непреложно, и тогда момент 
действия зависит от первой случайности. До тех пор, пока человек еще способен 
думать, свобода выбора остается за ним, ибо он может новую мысль 
противопоставить старой и постепенно изгладить последнюю, повторяя 
противовположные мысли; но когда внутри все созрело для действия, свободы 
выбора уже не может быть. 
	В этом заключается разрешение проблемы предопределения и свободной воли; 
постепенно свободной волей человек создает для себя предопределение, и между 
двумя полюсами заключены все комбинации свободной воли и необходимости, и из 
них-то и состоит вся внутренняя борьба, которую мы ясно сознаем внутри себя. 
	Мы постоянно создаем привычки, повторяя преднамеренные поступки, причем 
руководствуемся свободной волей; но затем привычка становится ограничением, и 
мы начинаем совершать то же действие уже автоматически. Может случиться, что мы 
признаем привычку дурной и начнем с большим трудом переделывать ее мыслями 
противоположного порядка, и после многих неизбежных возвращений к прежнему 
новое направление мыслей повернет поток, и мы снова обретем полную свободу, к 
сожалению, нередко только для того, чтобы снова выковать для себя оковы. 
	Таким образом, старые мысле-образы сохраняются и ограничивают наши умственные 
способности, проявляясь как индивидуальные и национальные предрассудки. 
Большинство людей и не подозревает, что готовит для себя такие цепи, и 
безмятежно живет, закованное в них и не сознающее своего рабства; лишь тот, кто 
познал истину относительно собственной природы, становится свободным. 
	Состав нашего мозга и нашей нервной системы -- одно из самых важных условий 
нашей жизни. Мы создали их нашими прежними мыслями, а теперь они ограничивают 
нас, и мы же, не зная истины, гневаемся на них. Они могут быть изменены, но 
медленно и постепенно, границы могут быть расширены, но перешагнуть через них 
сразу невозможно. 
	Другая форма зрелой кармы появляется тогда, когда прежние дурные мысли 
образовали как бы кору дурных привычек, которая держит человека в плену и 
придает его жизни дурной отпечаток. Поступки являются, как уже сказано, 
неизбежным последствием прошлого, но они могли и не проявиться, и даже в 
течение нескольких жизней, если последние не представляли необходимых условий 
для их проявления. А между тем, душа за этот промежуток выросла и выработала 
благородные качества, но в одной из последующих жизней обстоятельства могут 
сложиться так, что эта кора прежних дурных привычек выйдет наружу и, благодаря 
этому, душа не будет в состоянии проявить свои позднейшие высшие качества; 
подобно цыпленку, готовому вылупиться, душа закрыта ограничивающей ее скорлупой,
 которая одна видима для внешнего зрения. Через некоторое время карма истощится,
 и тогда какое-нибудь, по-видимому, случайное обстоятельство, например, 
вдохновенное слово великого учителя, книга или какая-нибудь лекция разбивает 
скорлупу, и душа выступает из нее освобожденная. В этом и кроется причина тех 
редких и внезапных, но прочных "обращений", тех "чудес божественной благодати", 
о которых все мы слышим порой; но для знающего закон кармы все эти явления 
становятся понятными, как результаты естественного закона. 
	"Накопленная карма", проявляющаяся как определенный характер, в 
противоположность зрелой карме, всегда доступна изменениям. Можно сказать, что