поверхностных мыслителей, -- пишет покойный профессор Гескли, -- не отвергнет 
учения о перевоплощении как нелепость. Подобно учению о самой эволюции, 
названное учение имеет свои корни в мире реальности, и оно имеет право на такую 
поддержку, на какую имеет право каждое рассуждение, исходящее из аналогии" 
(Evolution and Ethics, р.61, 1894). 
	Рассмотрим Монаду формы, Atmа Buddhi. В этой Монаде, частице жизни Логоса, 
кроются все божественные силы, но, как мы уже видели, они находятся в состоянии 
скрытом, непроявленном и недействующем. Они должны быть постепенно пробуждены 
внешними толчками, ибо самая природа жизни состоит в ответных колебаниях на 
вибрации, воздействующие на нее. И так как все возможности вибрации кроются в 
Монаде, каждая вибрация, достигающая до нее, пробуждает соответствующую ей 
колебательную силу, и таким образам одна сила за другой переходит из скрытом 
состояния в состояние деятельное. В этом заключается вся тайна эволюции; 
окружающая среда действует на внешнюю форму живого существа, и это действие 
передается через внешнюю оболочку самой жизни, Монады, вызывая в ней ответные 
вибрации, которые, в свою очередь, излучаются из нее (через посредство 
оболочек) в окружающую среду. Эти ответные вибрации действуют изнутри на 
оболочку, приводя в колебание частицы, из которых она построена, и приспособляя 
их расположение сообразно первоначальному импульсу, полученному извне. В этом и 
состоят действия и противодействия, происходящие постоянно между окружавшей 
средой и организмом, которые признаются всеми биологами и рассматриваются 
некоторыми из них как удовлетворительное механическое объяснение эволюции. Их 
терпеливое и тщательное наблюдение над этими взаимодействиями не дает однако 
объяснения, почему организм реагирует таким образом на внешние стимулы; лишь 
Древняя Мудрость приподнимает покров над тайной эволюции, указывая на единое Я 
в сердце всех различных форм, на скрытый источник всех движений в природе. 
Овладеть этой основной идеей о жизни, обладающей способностью отвечать на 
всевозможные вибрации, которые в состоянии достигать до нее из внешнего мира, 
-- ... следующей основной идеей, которой необходимо овладеть, будет идея 
непрерывности жизни и формы. Форма передает свои особенности новым формам, 
которые происходят от нее, эти новые формы, состоя из той же субстанции, 
отделяются от своей матери-формы, чтобы вести самостоятельное существование. 
Посредством деления, посредством почкования, посредством выталкивания зародыша, 
посредством развития зародыша внутри материнского организма сохраняется 
физическая непрерывность и повторяются каждой новой формой характерные 
особенности предшествовавшей формы [Советуем познакомиться с исследованиями 
Вейсмана относительно непрерывности зародышевой плазмы]. Наука группирует эти 
факты в отдел закона наследственности, и ее наблюдения относительно передачи 
физических свойств прекрасно освещают работу природы в мире феноменов. Но не 
нужно забывать, что все это применимо лишь к построению физического тела, в 
состав которого входят материалы, доставляемые родителями. 
	Более скрытая работа природы, та работа жизни, без которой форма не могла бы 
существовать, остается неисследованной, так как она недоступна для физического 
наблюдения, и этот пробел может быть заполнен только учениями Древней Мудрости, 
переданными миру Теми, Которые еще в древности были в состоянии пользоваться 
сверхфизическими способами наблюдения, вполне поддающимися проверке со стороны 
каждого ученика, который терпеливо учится в их школе. 
	Учения эти доказывают, что существует такая же непрерывность жизни, как и 
непрерывность формы, и что именно в этой непрерывающейся жизни, скрытые энергии 
которой все более и более пробуждаются благодаря стимулам, достигающим до них 
через посредство последовательно развивающихся форм, -- и сохраняются все опыты,
 приобретенные жизнью, которая заключена в эти формы, ибо, когда форма погибает,
 освободившаяся из нее жизнь сохраняет повесть всех переживаний в тех силах, 
которые были пробуждены этими переживаниями. Унося с собой весь накопленный 
опыт, освободившаяся жизнь готова снова излиться в новые формы, происшедшие от 
старой формы. Пока жизнь заключалась в предыдущей форме, она действовала через 
нее, приспособляя ее к выражению вновь пробуждающейся энергии, и эта предыдущая 
форма передала всю степень приспособленности, внедренной в ее вещество, своей 
отделившейся части, которую мы называем ее потомством. Последнее, состоя из 
того же вещества, отличается и всеми особенностями этого вещества. Жизнь 
вливается в этот новый отпрыск со всеми своими уже пробужденными силами и 
начинает формировать его и приспособлять еще полнее и еще более и т.д. и т.д. 
Современная наука доказывает все яснее, что наследственность играет тем меньшую 
роль, чем выше развитие данного индивидуума; что умственные и нравственные 
качества не передаются от родителей к потомкам и что чем выше качества, тем 
разительнее становится этот факт. Ребенок гения часто родится тупицей, а 
обыкновенные родители дают жизнь гению. 
	Непрерывающийся субстрат должен существовать, нечто постоянное, в чем бы 
сохранились раз приобретенные умственные и нравственные качества, иначе они не 
могли бы возрастать, иначе природа в этой, наиболее важной своей области, 
проявила бы случайность и блуждание, вместо обычной непрерывности своего 
творчества. По поводу этого вопроса наука молчит, но Древняя Мудрость учит, что 
этот непрерывающийся субстрат есть Монада, которая представляет собой хранилище 
всех результатов, всех опытов и переживаний, которые сохраняются в ней как ее 
возрастающие деятельные силы. Овладев вполне обоими принципами: идеей Монады с 
ее потенциями, превращающимися в деятельные силы, и идеей непрерывности жизни и 
формы, мы можем обратиться к изучению подробностей; при этом мы увидим, что, 
приняв оба названные положения, мы получим разрешение многих задач, не решенных 
современной наукой, а также и тех мучительных загадок жизни, над которыми 
тщетно бьются мыслители и альтруисты.