воих эмоций и чувствуем, как волна гнева поднимается в ответ на
колебания гнева у другого, мы должны сразу же взять подобный ответ под
контроль и, оставаясь невозмутимыми, дать волнам гнева разбиться друг
о друга. Человек, который может удерживать свое тело эмоции спокойным,
в то время, как таковые других, окружающих его людей, сильно колеблются,
хорошо усвоил урок самоконтроля. Когда это достигнуто, человек готов
предпринять следующий шаг, встретить колебания вредной эмоции с
колебаниями соответствующей полезной, и таким образом он не только
удерживает себя от гнева, но и посылает колебания, которые имеют
свойство гасить колебания гнева другого. На гнев он отвечает любовью,
на ярость - добротой.

Поначалу этот ответ должен быть преднамеренным, имеющим определенную
цель. Его можно попробовать попрактиковать на разгневанных людях.
Когда такой человек встречается на нашем пути, мы пробуем это на нем.
Вначале такая попытка, без сомнения, будет сухой и холодной, любить в
ней будет только воля, без участия эмоции; но спустя некоторое время
волеизъявление любить пробудит небольшое количество эмоции, и наконец,
выработается привычка, и доброта станет спонтанным ответом на грубость.
Практика такого постоянного, намеренного ответа на колебания вредных
эмоций, приходящих к нам извне, выработает в теле эмоции привычку, и
оно будет автоматически отвечать должным образом.

То же самое говорят и все великие учителя этики: "Отвечайте добром
на зло". И это учение основано на таком взаимообмене колебаниями,
вызванными эмоциями любви и ненависти. Ответ злом усиливает его, тогда
как ответ добром нейтрализует его. Пробуждение эмоций любви и других
посредством посылки им потока таких эмоций, чтобы усилить все, что в
них есть хорошего, и ослабить все, что есть плохого, является высшей
целью, на достижение которой мы можем направить наши эмоции в нашем
повседневном услужении человеку. Неплохо держать в памяти список
соответствующих эмоций и поступать согласно ему, отвечая на гордость
смиренностью, на грубость - сочувствием, на заносчивость - покорностью,
на резкость - мягкостью, на раздражительность - спокойствием. Таким
образом воспитывается характер, который отвечает на все злые эмоции
соответствующими добрыми и действует как благословение на всех
окружающих, уменьшая в них зло и укрепляя добро.

   5. Значение эмоции в эволюции

Мы видели, что эмоция является движущей силой человека, и чтобы
превратить ее в помощника эволюции, мы должны использовать ее для
возвышения и не позволять ей разлагаться. "Я" в своей эволюции
нуждается в "точках, которые бы тянули его" вверх - гласит "Голос
Безмолвия", - так как путь вверх крут и притягивающие объекты над
ними, к которым мы можем стремиться, являются помощью, которую
невозможно переоценить. Только мы слишком часто отстаем на своем пути
и не чувствуем никакого желания идти дальше; стремление бездействует;
желание подняться исчезло. Тогда мы можем призвать на помощь свои
эмоции и, обвив ими какой-либо объект приверженности, получить таким
образом необходимый импульс, подъемную силу, которой мы так желаем.

Эта форма эмоции является тем, что часто называется преклонением
перед героями, способностью восхищаться и сильно любить того, кто
благороднее нас самих; быть способным так любить и восхищаться -
значить иметь в своем распоряжении одну из самых мощных возвышающих
сил в человеческой эволюции. Преклонение перед героями часто
осуждается, потому что найти совершенный идеал среди людей, живущих
в этом мирке, невозможно; однако неполный идеал, который можно любить
и к которому стремиться, также является помощью в ускорении эволюции.
Верно, что в таком неполном идеале должны быть недостатки, и поэтому
необходимо делать различие между героическими качествами и встречающимися
наряду с ними слабостями. Внимание должно концентрироваться на
героических качествах, которые стимулируют, а не на недостатках,
которые пятнают каждого, кто пока еще не превзошел человечество.
Признание того, что слабости относятся к "Не-Я" и преходящи, в то
время как благородство относится к "Я", которое остается любовь к
тому, что является великим, и способность проходить мимо того, что
незначительно - вот что является духом, ведущим к почитанию Великих.
Тот, кто поклоняется герою, если он чтит величие и не принимает во
внимание слабость, берет от своего идеала только хорошее, а самому
герою достанется карма его собственных недостатков.

Но если мы таким образом видим благородство "Я" среди множества
человеческих слабостей, то поступаем только так, как должны поступать
в отношении всех людей, и зачем тогда делать героя из кого-то, в ком
еще осталась какая-либо человеческая слабость?

В связи с той помощью, которую наш герой оказывает нам в качестве
вдохновения и как мера наших собственных достижений. Никакого
обыкновенного человека нельзя сделать героем; влечение к почитанию
героя возникает