в бомбейскую газету "Times of India" и была напечатана в ней с 
уничтожающим комментарием. Вполне естественно, что те лица, которых упомянул в 
статье Олкотт, были весьма огорчены и смущены этим обстоятельством. Дамодар 
написал протест, который "Times" отказалась опубликовать, и все эти события 
бумерангом ударили по Е.П.Б.
Комментарии м-ра Синнетта по этому поводу – как всегда – осторожны: "... были 
допущены некоторые ошибки, задержавшие подъем Теософского Общества в Индии на 
подобающую ему высоту"17. И далее он добавляет:
"В целом ... мадам Блаватская стала очень популярной в Индии, ее связи с 
европейским обществом укрепились. Она приобрела много новых друзей и несколько 
ревностных неофитов, уверовавших в существование оккультных сил; но в то же 
время она стала невинной жертвой дикой злобы со стороны тех своих знакомых, 
которые, будучи не готовы к восприятию того, что они видели своими собственными 
глазами, встали на позицию отрицания, постепенно переходящего в настоящую 
вражду, завуалированную под более или менее ожесточенную форму полемики"18.
Однако все эти неприятные последствия проявились уже после посещения Симлы, 
затянувшегося почти на два месяца. Мистер Синнетт за это время успел убедиться 
не только в искренности Е.П.Б., но и в подлинности тех феноменов, которые она 
производила, хотя сама она не считала эти феномены своими, но, отвечая на 
расспросы любопытствующих, приписывала их авторство Адептам или Учителям, с 
которыми она постоянно поддерживала тесную связь. Он пришел к выводу, что "... 
где бы ни была мадам Блаватская, там фактически присутствовали и Братья, 
находившиеся однако в то же самое время немыслимо далеко, что тем не менее не 
мешало Им производить все эти феномены, самого невероятного свойства; сама же 
она не имела к этим феноменам никакого отношения, а если и имела – то очень 
небольшое"19.
Однако же он понимал, что закусивший удила скептик все равно сможет поставить 
под сомнение истинность этих кажущихся подлинными чудес, и потому он все более 
убеждал себя в необходимости демонстрации какого-нибудь феномена, который "не 
оставлял бы ни тени сомнения"20. Несомненно, если бы он смог побеседовать с 
одним из Братьев, то убедил бы его в полезности этого шага.
Возможность поговорить об этом с Е.П.Б. представилась ему однажды утром, когда 
за столом во время завтрака зашел разговор о делах Теософского Общества. Он 
весьма добродушно критиковал Е.П.Б. за то, что она, как ему представлялось, 
иногда не слишком благоразумно использовала свои феномены, что могло, по его 
мнению, иметь нежелательные последствия для всего Общества. Она воспринимала 
все это безмолвно, и ее ответы как всегда отражали ее проницательность и 
остроумие.
— Но знаете ли, – сказал он, переходя, наконец, к своему предложению, – я 
уверен, что если бы мне удалось установить контакт с самими Братьями, я бы 
убедил вас в том, что феномены в принципе способны принести несравнимо больше 
практической пользы, чем можно себе это представить, наблюдая те из них, что вы 
нам демонстрируете21.
—Вы так думаете? – спросила она, улыбаясь, и добавила насмешливо, – вы, конечно 
же, очень хорошо знаете их истинную природу!
—Нет, разумеется, – было бы абсурдно это утверждать. Но я бы хотел изложить 
Братьям свои взгляды и узнать, что они об этом думают. Как вы думаете, если я 
напишу им письмо, они мне, ответят?
В ее взгляде читалось сомнение, но в то же время – заинтересованность.
—Это вполне возможно, но я не могу ничего обещать. Да будет вам известно, что 
далеко не все их Наставники с одобрением отнеслись к их усилиям по созданию 
Теософского Общества. Возможно, они не имеют права заходить так далеко, как вам 
хотелось бы.
—Но это принесет им только пользу, – возразил он.
Она удивленно посмотрела на него и затем погрузилась в раздумье.
— Для осуществления задуманного им очень нужна помощь. Я знаю, что один из них 
особенно активно пытался хоть немного ослабить строгость существующих правил, 
чтобы донести учение Мудрости до европейцев22.
На минуту она замолчала, а затем, по-видимому, у нее созрело решение.
— Я подумаю, что я смогу сделать, мистер Синнетт. Мне бы очень хотелось, чтобы 
ваше желание было удовлетворено.
Он искренне и горячо поблагодарил ее, подумав при этом, что, хотя ему и не 
следует пока слишком обольщаться на этот счет, успех его плана пошел бы 
Обществу только на пользу. Ему показалось, что мадам Блаватская не расположена 
к тому, чтобы использовать присущие ученым методы для передачи метафизических 
идей. Что же касается Олкотта, то американец, вероятно, никогда не достигнет 
того авторитета в европейских научных кругах, чтобы его идеи смогли иметь для 
европейцев достаточный вес23.
Однако же готовность Е.П.Б. служить в качестве посредника настолько обнадежила 
его, что сразу же после завтрака он поспешил к своему письменному столу и 
написал письмо, адресованное "Неведомому Брату". В нем он предложил произвести 
опыт, который, по его мнению, был бы достаточно убедительным и мог бы рассеять 
сомнения даже самого закоренелого скептика. Феномен заключался в доставке в 
Симлу номера лондонской "Times" в тот самый день, когда газета будет отпечатана 
в Лондоне и одновременно с этим в Лондоне должен был появиться выпуск 
аллахабадского "Пионера" за то же самое число.
Он был убежден в том, что, имея на руках такое доказательство, сможет обратить 
в свою веру все население Симлы.
_____________
Глава III
ПЕРВОЕ ПИСЬМО
Выйдя однажды в полдень на веранду, м-р Синнетт обнаружил, что мадам Блаватская,
 спустившаяся раньше всех к чаю, сидит там одна. На несколько мгновений м-р 
Синнетт задержался в дверях, не решаясь побеспокоить ее. Ему не терпелось 
узнать хоть что-нибудь о судьбе своег