Идемте, я покажу вам ваше рабочее место...
Единственным, кто никак внешне не прореагировал на приход очаровательной новой 
сотрудницы, был взлохмаченный молодой человек в потрепанном свитере, сидевший в 
углу с отрешенным видом. Правда, приход незнакомки вывел его из задумчивости. 
Он поглядел на нее — и взгляд его моментально преобразился; вероятно, перед 
мысленным его взором прошли полотна великих мастеров с разнообразными женскими 
ликами, может быть, он пытался вспомнить, какой из этих образов напомнил ему 
лицо незнакомки, или ему вспомнились в это время стихи Блока, Мандельштама... 
Так или иначе, что-то волшебное происходило в эти минуты в его душе. Однако ни 
в чем, кроме глубокого, неотрывного взгляда, который он устремил на женщину, 
это не выражалось...
А теперь представьте себе, читатель, этих людей. Вспомните: не исключено, что 
кого-то похожего на них Вы встречали в Вашей жизни, причем, не один раз! Вам 
наверняка попадался и странного вида мечтатель, и экспансивный, говорливый, 
румяный толстяк, знакомый всех знакомых и душа любой компании, и человек, легко 
загорающийся радостью, гневом, обидой, щедрый на эмоции, — и человек 
рационально мыслящий, целесообразно действующий, внешне бесстрастный.
У всех этих особенностей характера (их можно вообразить гораздо больше) есть 
одно общее свойство: они фундаментальны и постоянны. Их нельзя произвольно 
поменять на другие. Их невозможно преодолеть. Их бесполезно "тренировать". 
Человек рождается с ними и с ними умирает. И — что крайне важно — эти 
особенности, в той или иной мере, являются общими для некоторого (весьма 
обширного!) количество людей. Вот это и есть типные качества.
Мы считаем особенно важным подчеркнуть, что поступками людей в этом случае 
руководит нечто гораздо более глубокое, чем воспитание, привычка или физиология.
 Чем, в самом деле, объяснить, что в приведенном выше примере в ответ на одно и 
то же событие четыре разных человека прореагировали именно так, а не иначе? 
Почему один отозвался на него двигательной активностью, другой — эмоциональной 
реакцией, третий — рациональными действиями, а четвертый — вспышкой 
поэтического чувства? Могли ли эти люди повести себя по-другому? В типичном для 
себя стиле — нет, не могли. В их поступках нет ничего случайного: в известной 
мере, эти поступки отразили какие-то первоосновные свойства характера каждого 
из них. Значит, существует в их психике нечто, ограничивающее их поведение 
именно этими, а не другими рамками. Какими же именно?
Суть всех подобных ограничений состоит, собственно говоря, в том, что человек 
реагирует на событие какой-то определенной частью своего сознания, — скажем, 
эмоциями; в то же время другая сторона, — скажем, интеллект, — остается почти 
безучастной (или, если уж включается, то действует по-особому, не так, как она 
действовала бы у людей другого типа). Исходя из этого, человек по-своему 
осознает реальность и по-своему действует. Бесполезно объяснять или внушать ему 
другое видение, как бесполезно, например, объяснять дальтонику, что в 
действительности представляет собою красный цвет и чем он отличается от 
зеленого. Вряд ли будет большим преувеличением предположить, что мы имеем тут 
дело не с рефлексами и не с памятью, а с особым качеством сознания, 
составляющим фундамент психики любого человека. Качества эти невозможно 
полностью объяснить. Они во многом таинственны. И во многом они неотвратимы, — 
ни один человек в мире не может сказать, что они не властны над ним! Избежать 
их нельзя. Вы можете их лишь осознать. Вы можете также научиться понимать тех 
людей, тип сознания которых отличается от Вашего — и научиться жить с ними в 
мире, то есть, выработать оптимальную для Вас (и для них) тактику поведения.
Всем этим как раз и занимается соционика. Итак, пусть Вас не смущает, читатель, 
гот факт, что Вы принадлежите к определенному типу людей. Не психологи так 
решили — так решила Природа. Конечно, это не умаляет Ваших личных достоинств. 
Это не лишает Вас Вашей подлинной уникальности, ибо Ваш духовный мир — святая 
святых — всегда индивидуален, всегда неповторим. По большому счету Вы не похожи 
на других, как, например, одна симфония даже одного композитора ничуть не 
похожа на другую. Но тот факт, что Вы — симфония (а, скажем, не соната!), — 
обязывает Вас подчиниться законам именно Вашего "жанра"... В этом нет ничего 
унизительного для Вас: человек, который научился быть самим собою, ничуть не 
угнетен, — он лишь естественен. И мы настоятельно рекомендуем Вам знать как 
можно больше о Ваших ограничениях, — только, упаси Бог, не считать их 
свидетельством неполноценности! Они говорят только о том, что в сценарии жизни 
Вам предназначена определенная роль, — не чужая, а именно Ваша. Она по-своему 
значительна. Не пренебрегайте ею: поймите ее как можно лучше. Иначе Вы не 
избавитесь от внутреннего конфликта. И от "внешних" конфликтов тоже. А стало 
быть, не сможете жить в мире ни с окружающими, ни с самим собой.
ТИПОЛОГИЯ К. Г. ЮНГА
Теперь, когда мы убедились в существенных ограничениях нашего восприятия, 
продиктованных большей частью прямой жизненной необходимостью, — зададимся 
обратным вопросом: нет ли в человеческой психике механизма, отбирающего 
информацию по какому-нибудь каналу? Нет ли людей, нацеленных специально на 
обработку информации определенного вида и передачу этой же информации? Ответ 
напрашивается сам собой: мы знаем и тех, кто чутко слышит (в частности, 
прекрасно чувствует музыку), и тех, кому звуки безразличны, но зато они делают 
в уме сложнейшие математические вычисления, и тех, кто плохо считает, но зато 
хорошо ориентируется на незнакомой местности, кто хорошо чувствует людей, кто 
может предвидеть развитие событий, кто... и так далее. Перечень можно легко 
продолжить.
По логике вещей, любая социальная группа должна располагать особями, так 
сказать, биологически запрограммированными на специализацию по каким-то