вообще хорошие реалисты и сдвинуть их с «трезвого и объективного» взгляда не 
так-то легко, а СЛИ, в силу его инертности, тем более. Многие представители 
этого психотипа не верят вообще в существование чего-либо, что нельзя 
собственными глазами увидеть или собственными руками потрогать.
   Своих чувств я, как правило, напоказ не выставляю, боюсь, что над ними могут 
посмеяться. Если, например, мне посчастливилось получить в подарок вещь, о 
которой я давно мечтал, — я не буду визжать от восторга и прыгать, как моя 
сестра. Улыбка на моем лице, конечно, будет сиять, но не для всех, а где-нибудь 
в тихом углу, куда я постараюсь скрыться, чтобы побыть там наедине с 
восхитившей меня вещью.
   Я люблю делать несколько дел сразу и очень горжусь этой своей способностью. 
Для меня привычно мастерить что-то одно, а продумывать уже что-то следующее, но 
за бесполезное дело я ни за что не возьмусь. Если же я собрал все сведения о 
каком-то деле и убедился в том, что оно мне по силам и что это вещь нужная , — 
тогда, конечно, я сделаю его хорошо, более того, постараюсь довести до 
совершенства. Мой отец как-то сказал обо мне: «Соглашается делать редко, но 
если уж начнет, то можно не беспокоиться, все будет выполнено в лучшем виде!» 
Вообще-то я человек очень упорный. Решив поступать на математический факультет 
университета, я в старших классах школы много занимался и в итоге занял первое 
место на Республиканской олимпиаде, несмотря на то, что вообще-то мне не 
слишком нравится заниматься математикой. А теперь вот появилась огромная тяга к 
языкам. Английский, испанский, французский, японский, португальский... Этим 
занятиям я отдаю все свободное время, иногда по 5-6 часов в день.
   Обратите внимание: этот рассказ начат с «болевой функции»!
   Конечно, боязнь выставлять на показ свои чувства связана именно с тем, что 
экстравертная этика расположена у СЛИ в «болевом» 3-м канале. Способность 
начинать несколько дел сразу — типичное свойство иррациональных сенсориков. А 
неприязнь к «бесполезным» делам — хорошо нам знакомый уже сенсорно-логический 
прагматизм... Обратите также внимание и на нелюбовь рассказчика к математике: 
для деловой логики Габена это чересчур абстрактная наука (другое дело — языки!).

   Д. я бы назвал изобретательным, хотя изобретательством как таковым он не так 
уж часто занимается. Например, мучаясь из-за того, что у него нет миксера и ему 
не удается сделать настоящий торт «птичье молоко», он додумался согнуть 
стальную проволоку в виде сбивалки и вставил ее в патрон электродрели. Миксер 
получился прекрасный, им можно даже взбивать и тесто! Вообще он любит всякие 
приспособления, например, устройство, автоматически включающее приемник, 
стоящий в другом углу комнаты.
   На столе у Д. страшный беспорядок, — так думают многие. Сам же он считает 
это осмысленным и полезным порядком, гораздо более удобным, чем ровные стопки 
«правильно» расположенных книг. Ведь на столе — все книги, с которыми он часто 
работает, и ему не надо их долго искать.
   Д. своеобразно относится к окружающему его миру. С материальным миром он, 
безусловно, на «ты». Отношения же с людьми можно было бы охарактеризовать так: 
он не любит спрашивать, беспокоить, но любит, когда его спрашивают.
   В этом отрывке, несомненно, на первом месте — стремление СЛИ сделать для 
себя собственными руками удобную вещь. Второй абзац очень удачно иллюстрирует 
иррациональность СЛИ, а последний — боязнь оказаться неуместным со своими 
эмоциональными притязаниями (болевой характер эмоций).
   Н. прекрасно читает лекции, умеет выделить главное, материал излагает очень 
четко. Готовясь к лекции, пишет подробно весь текст: он всегда лежит перед нею. 
Некоторые преподаватели демонстративно импровизируют, не имея перед собой 
конспекта. Ей же не хочется ничего демонстрировать, главное — не ошибиться, 
лучше вовремя свериться с конспектом, чем рисковать запутаться в вычислениях.
   При этом Н. — очень хороший методист, она продумывает все мелочи изложения, 
вплоть до изменения громкости и тембра голоса. Если работает с первокурсниками, 
то одновременно учит лучшему способу записи лекций. Заботится и о том, чтобы 
студенты не слишком утомлялись, вовремя прерывая рассказ для демонстрации 
интересного опыта...
   Чтение лекций СЛИ — всегда очень красноречивая разновидность его работы. Тут 
особенно видна тщательность и продуманность всех деталей. «Потребителю» должно 
быть удобно — вот идеальная цель СЛИ.
   На меня давить нельзя. Любое давление вызывает во мне жуткое противодействие.
 Недавно у нас было заседание кафедры. Заведующий, человек авторитарный и 
резкий, указал мне на отсутствие многих преподавателей и потребовал в 
угрожающей форме, чтобы я, как секретарь кафедры, за ними немедленно сбегала. Я 
спокойно ответила, что всех обзвонила, что все обо всем знают, и осталась 
сидеть на месте. Он вынужден был послать другого — всегда найдутся желающие 
выслужиться.
   Однажды я ассистировала профессору — нужно было продемонстрировать 
химический опыт, но похоже, что реактивы оказались старыми: опыт не удался. 
Профессор при студентах меня грубо выругал.
   Я тут же ушла и даже под угрозой увольнения не вернулась в аудиторию. Позже 
я перешла на другую работу. Никому не могу позволить публично меня оскорблять! 
Но в общем-то конфликтовать я не люблю. Если все-таки конфликт неизбежен, я 
предпочитаю его не замазывать, а разрешить: желательно — разумным, мирным путем.

   Тут любопытно вот что: поведение волевой сенсорики, которая у СЛИ 
расположена в теневом кольце. При необходимости он способен эффективно защитить 
дорогие его сердцу идеи и собственное достоинство. На СЛИ поэтому опасно