«наезжать» (изводить, на чем-то слишком настаивать, «припирать к стенке», тем 
более публично унижать), — он может сильно вспылить и выдать реакцию, 
непредсказуемую для него самого.
   Я часто ощущаю, что время у меня ограничено, поэтому не хочу разбрасываться, 
даже не позволяю себе долго обедать. Возможно, это происходит еще и оттого, что 
я долго настраиваюсь на работу, но зато потом долго нахожусь в состоянии 
рабочего напряжения, могу работать по многу часов, с утра и до вечера. Если 
вдруг сделаю днем большой перерыв (например, на обед), потом трудно снова 
мобилизоваться и сосредоточиться.
   Отдыхаю я лучше всего, когда я одна. Люблю читать романы, когда дома никого 
нет. Если мне плохо — спасаюсь чтением романов Тургенева, Толстого, многократно 
могу перечитывать «Сагу о Форсайтах». Но никогда не могу читать на работе или в 
транспорте.
   Домашним хозяйством заниматься не люблю, но приходится: я ощущаю сильный 
дискомфорт, когда вижу кругом пыль: она меня раздражает, все время лезет в 
глаза...
   Вышеприведенный отрывок иллюстрирует, опять-таки, «инерционное» свойство 
психики СЛИ (трудно быстро включиться в работу и так же трудно быстро из нее 
выключиться), а также особое свойство сенсорики ощущений в первом канале: 
человек не может жить в грязи и в пыли именно потому, что такая жизнь — 
неудобна и некомфортна.
   Летом какое-то время я работаю в саду. У меня там нет никаких ровных грядок, 
нет правильности, параллельности и перпендикулярности. Если малина вылезла не в 
том месте, в каком нужно, — трогать не буду, пусть себе растет. Дорожки у меня 
все проложены зигзагом, чтобы не помешать растениям, которые выросли еще раньше.
 Не люблю вырывать растения, которые садоводы сочли бы лишними. Хоть я и знаю, 
что урожай получу меньше, мне жалко лишать растения жизни. Также я не люблю, 
когда кто-нибудь приходит в мой сад: могут нечаянно поломать растения, да и, к 
тому же, начнут указывать — как, где и что надо сажать... А по мне — пусть 
растет где само хочет.
   Таким образом СЛИ ставит как бы заградительную стенку между собою и миром 
людей: «Не тронь меня!» Но в то же время он и сам не хочет никому навязывать 
свою волю, даже растениям в своем саду. Он достаточно ценит независимость, — 
как свою, так и чужую.
   Когда в нашем НИИ предлагают заняться новой темой, мои коллеги обычно бегут 
в библиотеку, изучают литературу... Я их понимаю, но сам так не делаю. Новый 
вопрос мне нужно сперва изучить не абстрактно, а, так сказать, эмпирически. 
Например, когда мы стали заниматься нитридом кремния, я вначале стал подбирать 
условия его получения, режим технологии, методы индексации. Лишь после того, 
как я почувствую новый материал «в руках», — возникает необходимость и 
знакомства с литературой, чтобы подкрепить собственные наблюдения. Такой путь, 
может быть, медленнее, но зато надежнее. Вообще в исследованиях я люблю 
просмотреть множество вариантов образцов, измерить различные зависимости, чтобы 
размерность исследований была максимальной.
   Меня никогда не удовлетворяют фразы типа «можно показать, что...», я всегда 
должен точно знать, как получить результат. Вообще редко верю чужим данным, 
предпочитаю во всем убедиться на опыте, обычно стремлюсь сам все проверить и 
поварьировать.
   Но, правда, частенько я довольно долго собираю материал для работы, медленно 
все обдумываю, подготовительный период у меня из-за этого сильно затягивается. 
Когда же все сроки истекают и меня, что называется, прижмет, — тут я обычно 
развиваю бешеную работоспособность и могу создать что-то стоящее.
   В общении с людьми — чувствую себя спокойнее, если на меня никто не обращает 
внимания, но я с любопытством, смотрю на других... Если это какое-то 
праздничное сборище — у меня нет никакого желания участвовать в общем веселье, 
мне приятнее смотреть на все происходящее со стороны. В такие вечера я могу 
испытывать удовольствие просто от того, что другие радуются. Если же меня 
настойчиво стараются вовлечь в общее веселье, я стесняюсь и предпочитаю 
уклониться от этого.
   Этот отрывок в подробных комментариях не нуждается. Действительно — самому 
потрогать, прочувствовать, испытать, — это и есть путь к истине для сенсорных 
логиков. Все, что бы они ни делали, должно быть надежным, с большим запасом 
прочности.
   Последний абзац любопытен с точки зрения «болевой» — у СЛИ эмоциональной — 
функции: СЛИ боится активного эмоционального участия в компанейском веселье. 
Другое дело, когда эмоции ему предлагаются как бы в готовом виде, когда 
находится кто-нибудь, кто берет на себя труд эмоционального руководства 
ситуацией, — тут он охотно поучаствует, но и то «со стороны»...
   Вообще, у моего мужа золотые руки. Когда нас поселили в эту комнату, мне 
было страшно даже себе представить, как здесь можно жить. С каким удовольствием 
и терпением он ввинчивал в бетонные стены шурупы, вешал полки, ремонтировал 
дверь и оконную раму, оформлял интерьер! Кроме того, собственными руками сделал 
довольно милый шкаф и великолепную красавицу-вешалку. В итоге наша маленькая 
комнатка может поспорить в уюте с некоторыми квартирами.
   Иногда на меня наплывают романтические воспоминания, и я говорю: «А помнишь?.
» На что мой муж отвечает только: «Да, помню». А когда мне хочется услышать 
какую-нибудь романтическую историю, пусть даже выдуманную, и я прошу, например: 
«Расскажи, что ты почувствовал, когда увидел меня», мой ненаглядный отвечает: 
«Я же тебе уже столько раз об этом рассказывал!», хотя этого ни разу не было, 
просто я ему задавала вопросы, а он лишь односложно отвечал. Он все, конечно,