Постоянные контакты с дирекцией по вопросам аренды помещения, договоры с 
преподавателями, финансовые дела — все «тянула» она, а не такие, как я, которые 
только пользуются тем, что делают другие, и способны лишь возмущаться (чаще в 
душе). Возложи на меня такие обязанности — все наше предприятие вскоре бы 
рухнуло.
   В последние годы В. — одна из самых близких мне подруг. Ее неизменные 
реализм и оптимизм спасают меня от угнетающих спадов настроения, которым я 
бываю подвержена, — иногда и от отчаяния. В таких ситуациях она рассказывает 
мне историю о ком-нибудь из ее многочисленных знакомых, из которой я узнаю, что 
люди живут в гораздо более тяжелых ситуациях, чем моя.
   — Не гневи Бога, — любит говорить она, — всем бы твои проблемы!
   После такой «накачки» я ухожу от нее почти счастливая, а все проблемы 
превращаются в незначительные мелочи.
   Правда, в отношениях с В. я выработала определенную стратегию поведения: 
лучше всего во всех делах, которые мы делаем вместе, полностью ей подчиняться, 
хотя я прекрасно понимаю, что это возможно только в достаточно короткие периоды 
наших встреч; постоянно так жить для меня было бы невозможно.
   Как видим, даже конфликтеры при определенной дистанции общения могут дружить 
(вспомните девушку-Есенина, научившуюся обращать на пользу себе логические 
способности своего брата-Штирлица). Дело здесь, очевидно, в том, что 
конфликтеры, со стороны своих сильных функций, способны не только давить на КНС 
партнера, но также и дополнять друг друга, и помогать друг другу. Но для этого 
нужна определенная, хорошо взвешенная тактика общения.
Глава 7, 8. Отношения ревизии.
   
   В этом случае функции партнеров расположены так, что 1-я, самая сильная, 
функция одного (его называют Ревизор) давит на КНС другого (его называют 
Ревизуемый). Но, в свою очередь, Ревизуемый не имеет прямого выхода на слабую 
функцию Ревизора.
   Особенность отношений этого рода — в их асимметричности, в том, что Ревизор, 
не ощущая давления на себя, может приближаться к Ревизуемому на опасно близкое 
расстояние. Конечно, он едва ли решился бы на это, если бы находился с ним в 
отношении конфликта, где опасность — обоюдна.
   Все 16 типов могут быть связаны таким образом, что каждый кому-то Ревизор и 
одновременно для кого-то другого — Ревизуемый. Получаются четыре «кольца 
ревизии», по четыре психотипа в каждом:
   Дон Кихот —> Максим —> Наполеон —> Достоевский —> Дон Кихот;
   Дюма —> Гамлет —> Бальзак —> Штирлиц —> Дюма;
   Робеспьер —> Гексли —> Драйзер —> Жуков —> Робеспьер;
   Гюго —> Габен —> Джек —> Есенин —> Гюго.
   В принципе, каждому человеку свойственно высказываться по тем вопросам, на 
которые направлено его основное внимание, особенно, если круг этих вопросов 
определяется его самой сильной функцией. Окружающие могут проявить к этому 
интерес или безразличие — в зависимости от их любопытства. Но предположим, что 
вблизи от этого человека оказался его Ревизуемый... И тут выясняется, что к 
любому внешне безобидному замечанию он чрезвычайно чувствителен, принимает все 
слишком близко к сердцу, поскольку здесь идет давление на его уязвимый 3-й 
канал.
   Вот пример отношений ревизии: ИЛЭ (Дон Кихот) рассказывает о своих 
отношениях с ЭИИ (Достоевским):
   (Дон Кихот — Достоевский)
   Мне почему-то всегда трудно с ним общаться: когда я что-то говорю, он так 
молчит, что я ощущаю в нем готовность обидеться. Поэтому мне приходится держать 
себя в некоторых рамках. Сначала я чувствую себя при этом неудобно, потом 
пытаюсь как то его развлечь, но чувствую себя при этом, как дешевый клоун. 
Пытаюсь снова его растормошить — и все потому, что он молчит и его молчание для 
меня очень тягостно. У него, похоже, мыслительный процесс происходит медленно, 
а у меня мысли, как блохи, скачут. Он же не может быстро переключиться, я 
пытаюсь его растормошить, а он в ответ еще больше уходит в себя. В итоге его 
продолжительное молчание я воспринимаю, как укор, как проявление собственной 
бестактности.
   Какой хрестоматийный пример проявления ревизии! Обратите внимание, что 
внешне здесь вроде бы ничего не происходит, просто один говорит, а другой, не 
успевая за мыслью собеседника, молчит, но это молчание воспринимается 
Ревизуемым, как упрек и обвинение в бестактности только потому, что функция 
этики отношений БЭ, которая у ЭИИ Достоевского — в первом, ведущем канале, у 
ИЛЭ Дон Кихота — в болевом и ранимом. Кто-то другой спокойно отнесся бы к тому, 
что партнер медленно обдумывает услышанное, а Ревизуемый тут же начинает 
беспокоиться, он неадекватно оценивает такой простой факт и уже фантазирует, 
что его поведение кажется собеседнику бестактным.
   Что касается Ревизора, то и для него эти отношения оказываются, в конце 
концов, малоприятными, но на свой лад: он никак не может понять, отчего это: 
что ни скажи Ревизуемому— обязательно обида, слезы, раздражение или неожиданная 
агрессия. Ревизору кажется, что его партнер слишком несдержан, раздражителен, 
чуть что — замыкается в себе, что перед ним надо все время ходить «на цыпочках».
..
   — Я же говорю ему это без всякого намерения уязвить или обидеть! — 
удивляется Ревизор. — Отчего такая реакция?
   Обратимся к примерам. Вот ситуация, где в роли Ревизуемого выступает 
Штирлиц: