причем я была просто-напросто поставлена перед свершившимся фактом. О том, 
чтобы посоветоваться или спросить разрешения, ей просто в голову не пришло.
   Когда начались занятия, это выглядело примерно так: «Сегодня придет папа 
одного из школьников, а я должна обязательно быть в городе, так что ты тут с 
ним как-нибудь договорись!» Я настолько опешила, что у меня, честно говоря, не 
нашлось слов, чтобы что-то ей на это возразить...
   Посмотрим, какие же функции Максима страдают прежде всего от общения с 
Гексли. Прежде всего, Максима раздражают нелогичность, непродуманность 
(доходящие до прямого легкомыслия) действий Гексли. Тут страдает сильная 
функция Максима (БЛ). Максиму хочется, чтобы действия партнера были разумны или,
 по крайней мере, укладывались в рамки здравого смысла.
   Далее, Максима уязвляет та легкость, с которой Гексли чисто интуитивно 
решает свои учебные дела без, казалось бы, необходимых для этого усилий. Его 
собственная интуиция, находящаяся в КНС, слишком слаба, чтобы позволять себе 
такую легкость. Но и этого мало. Страдает также сенсорика Максима, его 
стремление к чистоте и порядку, которые с такой легкостью способен нарушить 
Гексли, даже не заметив этого (будет ли он, в самом деле, думать о такой мелочи,
 как мытье посуды?).
   В свою очередь, Гексли вряд ли приятен скучный и «заорганизованный», с ее 
точки зрения, образ жизни соседки-Максима. Возможно, что спонтанные отъезды 
домой после всего лишь одной ночевки в общежитии — естественное стремление как 
можно меньше времени проводить бок о бок с «правильной» соседкой.
   Мы видим, следовательно, что в отношениях конфликта «страдают» все три 
определяющие функции партнеров — I, II и III. Однако характер ощущаемого 
дискомфорта во всех трех случаях различен. Ввиду того, что по первым двум 
функциям партнеры, как правило, уверены в себе, что в этих областях 
сосредоточены их главные ценности и установки , — вторжение в эту сферу 
конфликтера с иными мерками, нарушающими эти ценности и эти установки, вызывает 
негодование, протест, возмущение. Все это подкрепляется абсолютной уверенностью 
в собственной правоте: «Как он может так поступать, это безобразие!» При 
давлении же на КНС человек, скорее, чувствует что-то вроде собственной 
ущербности рядом с партнером-конфликтером, и это переносится особенно 
болезненно.
   Обратимся к другому примеру: мама (психотип Дюма) и сын (психотип Джек).
   (Дюма — Джек)
   Мой старший брат и мама не то чтобы плохо ладят друг с другом. Но у них 
часто возникают конфликты, что называется, на ровном месте. Страдает от этого, 
как мне кажется, больше матушка, брат мой это тоже чувствует, но поделать 
ничего не может, как-то не получается.
   Сам того не понимая, он часто загоняет ее в логический тупик замечаниями 
практического характера. В ответ она резко взрывается, и все уже для нее 
становится не так. А братец все продолжает гнуть свою линию.
   Этим летом наклеивали мы обои. Мы с братом занимались технической стороной 
(ЧЛ — сильная функция Джека), а мама — художественной (БС — сильная функция 
Дюма). Она предложила нам наклеить обои так-то и так-то, на что брат стал 
возражать, что именно так и не получится, и привел доводы в свою пользу. 
Матушка, однако, посчитала, что он просто не хочет ничего делать, так и сказала 
ему, добавив, что если бы он клеил так, как ему хочется, то получилось бы 
вообще уродство. (Внимание! Здесь мама и сын обмениваются «ударами» своих 
сильных функций по КНС друг друга.) Спор закончился резкой вспышкой — мама ушла,
 сказав: «Делай, как хочешь!»
   После этого брат что-то измерял, чертил, потом, выдав мне свои инструкции, 
принялся за работу. Вместе мы нарисовали на обоях жутко сложную выкройку и в 
итоге сделали все в точности так, как сказала мама. И хотя братец попял, что он 
не прав, извиняться не стал, считая, что его извиняет хорошо проделанная работа.

   Следующие два примера: отношения психотипов Есенин — Штирлиц.
   Девушка-Есенин рассказывает о брате:
   (Есенин — Штирлиц)
   Во всем мы с братом разные люди. Во-первых, у нас совершенно разный ритм 
жизни. Я, устав за день, могу вечером отдыхать, а ближе к ночи собираюсь с 
силами и сажусь за уроки. Мой брат, наоборот, может учиться весь день, но к 11 
часам вечера ему уже необходимо лечь спать.
   Если он возвращается с математической олимпиады или после написания 
контрольной работы, то обычно находится в приподнятом настроении и тут же 
заставляет меня решать все, что он там решил, чтобы я могла по достоинству 
оценить его способности. То же самое происходит с кроссвордами.
   Часто я не выдерживаю этот прессинг (давление по ЧЛ), поскольку не могу 
вытерпеть той настойчивости, с которой он следит за моими действиями: решаю я 
или нет, правильный ли путь выбрала и т. д.
   Но в то же время я умею пользоваться его способностями и очень даже просто 
могу воодушевить его на решение задачи, которая мне непонятна: достаточно лишь 
заявить ему, что он с ней не справится. Без лишних слов он принимается за дело 
и вскоре «доказывает» мне обратное. То же самое происходит и со многими другими 
делами — нужно только получше притвориться.
   Отношения тех же психотипов — на этот раз с точки зрения юноши-Штирлица:
   У меня есть подруга психотипа Есенин, и возникает такое ощущение, что мы 
созданы лишь для того, чтобы портить друг другу нервы. Вот что произошло совсем 
недавно: подруга моя любит ходить в кино, гулять и т. п., лишь бы дома не 
сидеть, дома ей скучно. Дело было в пятницу на прогулке.