мического роста. Существовали конечно 
и другие подходы, обращавшие внимание на не сугубо экономические измерения 
модернизации, такие как рационализацию общественных структур или их 
дифференциацию, национальную интеграцию, психологическую адаптацию, 
политическое участие, уровень социальной мобилизации и многое другое (6). Но в 
подавляющем большинстве исследований, проведенных в рамках теории модерниза
    14*	211
    
ции, демократизация рассматривалась как нечто вторичное, производное от 
изменений в экономических и социальных структурах.
  В рамках теории модернизации сформировалась и весьма влиятельная в свое время 
теория политической культуры (Г. Алмонд, С. Верба, Дж. Коулмен), утверждавшая в 
отличие от экономических теорий демократизации, что в основе демократического 
перехода лежат разделяемые большинством общества политические нормы, позиции и 
навыки поведения. Ее авторы сформулировали понятие так называемой "гражданской 
культуры", более всего предрасположенной к установлению и функционированию 
демократических институтов. Эта культура характеризуется распространенной среди 
ее приверженцев высокой степенью взаимного доверия и склонностью к компромиссам 
и терпимости по отношению к отличающимся или противоположным интересам и 
позициям.
  Историческое развитие, однако, поставило под сомнение правильность целого 
ряда положений теорий модернизации и политической культуры. Уровень 
экономического развития отнюдь не во всех случаях стал гарантом успеха 
демократических процессов, чему свидетельством стал поворот к авторитаризму и 
установление бюрократическиавторитарных режимов в целом ряде латиноамериканских 
стран. Напротив, разработанная Г.О'Доннеллом теория бюрократического 
авторитаризма утверждала, что этот тип режима более вероятен в условиях 
относительно развитой экономики. Что касается гражданской политической культуры,
 то она является скорее результатом демократического развития, нежели его 
предпосылкой (7). Иными словами, отдавая должное теориям модернизации и 
политической культуры, следует признать недостаточным предложенное ими 
осмысление происхождения демократических переходов и причин, лежащих в основе 
их успеха или поражения.
    Динамическая модель Д. Ростоу
  Другое объяснение демократического перехода предложила до сих пор популярная 
динамическая модель Д. Ростоу. Отдавая должное теориям модернизации и называя 
их функциональным объяснением демократических процессов, Ростоу сформулировал т.
н. "генетическое" объяснение, принимающее в расчет историческое происхождение 
стран, вставших перед задачей адаптации демократических институтов. 
Статистические корреляции недостаточны, писал Ростоу, ибо они лишь фиксируют 
совпадения предпосылок и результатов, не предлагая сколько-нибудь 
вразумительного объяснения логики трансформации предпосылок в результаты. Они 
недостаточны и потому, что 
    212
    
недооценивают возможное разнообразие путей демократического перехода (8).
  Модель, которую предложил Ростоу, интегрирует в себе историческое измерение и 
основана на авторской интерпретации исторического опыта перехода к демократии в 
Швеции в 1890—1920 годы и Турции, начиная с 1945 года. Следуя идее выявления 
логики, генезиса демократии, ученый выделил четыре основные фазы демократизации,
 нередко рассматривающиеся современными политологами как неизбежные для любого 
перехода,
  На первой фазе формируются предпосылки перехода. В отличие от упомянутых выше 
теоретиков модернизации, Ростоу в качестве необходимой предпосылки перехода 
выделяет достижение национального единства. Это единство может достигаться 
различными путями и в различных условиях, но оно, как правило, складывается 
стихийно и недостаточно вербализовано. В одних случаях экономические факторы, 
например, низкий уровень развитости экономики, вносят заметный вклад в 
формирование национального единства, в других случаях оказываются 
малосущественными.
  Вторая фаза демократизации проходит под знаком подготовки к смене 
существующего типа режима и характеризуется, в отличие от первой, 
продолжительной и беспрерывной политической борьбой. Смысл этой борьбы — 
возникновение и утверждение новой элиты, опирающейся на репрессированные и 
нуждающиеся в руководстве социальные силы, хотя их социальный состав, 
естественно, различается от страны к стране. Неверно полагать, подчеркивает 
Ростоу, что демократия была спроектирована заранее. Чаще всего она рождается 
как побочный продукт борьбы между правящим режимом и контрэлитой, а потому 
заранее неверно ожидать, что подобный же, демократический, результат постигнет 
последовавшие за новой демократией страны.
  Эта борьба может принимать весьма острые формы, гранича с политической 
поляризацией, но не отказываясь окончательно от достигнутого на ранней стадии 
национального единства. Только такая, достаточно ожесточенная по своей форме 
борьба политических сил, имеет шансы действительно сформировать новую структуру 
интересов и сделать их конфликт будущей силой общественного развития. Однако и 
сохранение основ национального единства выступает фактором фундаментальной 
значимости. В отсутствие такого единства вместо демократии возникнет совершенно 
иной политический результат — поляризация прив