не избавлена от опасностей, но, достигнув состояния стабильности, ей 
оказывается по силам задача проведения экономических и социальных реформ без 
существенного потрясения имеющихся норм и институтов. Один из наиболее 
распространенных примеров — Соединенные Штаты в эпоху Ф. Рузвельта. "Социально 
ответственное государство", впервые возникшее в условиях самого 
"безответственного" в мире государственного устройства, произвело колоссальные 
перемены в функционировании экономики и самих структурах общественного мнения. 
Однако система политической демократии при этом не только сохранилась в своих 
основах, но и получила новый толчок для последующего развития.
  Среди условий стабильности демократии правомерно выделить внутренние 
(экономические и социокультурные факторы, фактор лидерства) и внешние. 
По-видимому, есть смысл поставить вопрос и о ряде иных (бессознательно 
психологических, филогенетических, географических) условий демократической 
стабильности, однако в данном разделе эти условия рассматриваться не будут. 
Отчасти потому, что мы уже имели возможность охарактеризовать эти факторы во 
второй главе (2.1). Отчасти потому, что вопрос этот особенно сложен и нуждается 
в специальных исследованиях. До сих пор нет ясности в том, имеют ли 
внесоциальные факторы какое-либо специальное значение в стабилизации 
демократических институтов.
  К внешним условиям демократической стабильности вполне правомерно отнести 
наличие такого окружения, которое исключало бы или сводило к минимуму 
возможности вмешательства в целях разрушения существующей политической системы. 
В зависимости от размеров и ресурсов страны, не связанных с характером 
политической системы и позволяющих ей противостоять потенциальному агрессору, 
как относительно благоприятные могут рассматриваться самые различные условия. 
Небольшие по своему размеру и ресурсам страны европейской демократии 
чувствовали себя относительно комфортно в условиях сложившегося во время 
"холодной войны" баланса сил мировых держав. Наоборот сегодня такие страны, как 
Австрия и Германия, оказавшиеся в окружении модернизирующихся посткоммунистиче
    159
    
ских стран, значительно в меньшей степени застрахованы от пограничных 
конфликтов, вспышек национализма и многих иных проявлений нестабильности.
  Экономические условия могут отслеживаться по самым различным критериям. С. 
Липсет, например, был первым, указавшим на зависимость между стабильной 
демократией и высокими показателями ВВП (13). В свою очередь П. Бергер 
специально указывает на важность относительного социально-экономического 
расслоения и рыночную организацию экономики (14). И хотя демократия отнюдь не 
является синонимом капитализма, утверждение Бергера, что "капитализм — 
необходимое... условие демократии" (15), применительно к демократии стабильной 
представляется корректным.
  Конечно в реальной действительности немало обществ, как например, 
южнокорейское, или не так давно южноафриканское, которые могут соединять 
капитализм с недемократическими политическими системами. Предсказывать 
направления дальнейшей эволюции такого рода "смешанных" обществ не входит в 
нашу задачу. Но важно подчеркнуть, что капитализм "родственен" демократии, ибо, 
как и демократия, ограничивает абсолютизм государственной власти, творит 
собственную "негосударственную" реальность, укрепляя позиции автономных 
хозяйственных субъектов. Наоборот, социалистическая экономика, как показывает 
опыт, органически чужда демократии и чаще всего сопровождается диктатурой, будь 
то "диктатура пролетариата" или "авангардной партии".
  Еще более сложной предстает зависимость стабильности демократии от 
социокультурных условий. Сама капиталистическая экономика, как показывают, 
начиная от М. Вебера, многочисленные исследования, функционирует значительно 
менее продуктивно, если отсутствует соответствующий для этого 
культурно-этический фундамент. Таким фундаментом не обязательно должен быть 
протестантизм, как полагал Вебер, однако ряд компонентов является для него 
обязательным. П. Бергер, например, описывает эти компоненты как "активизм, 
рациональную склонность к инновациям и самодисциплину" (16). Несомненно, что 
способствуя экономической эффективности, социокультурные установки оказывают 
свое, и достаточно мощное, влияние и на прочность политических, в частности, 
демократических институтов.
  Анализ роли социокультурных факторов в стабильном функционировании демократии 
по многом связан с именами американцев Г. Алмонда, С. Вербы, Р. Инглехарта. 
Заслуга первых двух состоит в выявлении и кросс-национальном исследовании 
феномена "гражданской культуры", системы ориентации и установок массового 
сознания, укрепляющей демократические институты (17). Что касается Инглехар
    160
    
та, то ему в заслугу может быть поставлено восстановление роли концепции 
"гражданской культуры" на новом эмпирическом материале, придание ей иного 
смысла и звучания. С его точки зрения, гражданская культура включает в себя два 
основных компонента — "склонность доверять другим" и "удовлетворенность жизнью",
 являющиеся предпосылками как объединения граждан в добровольные ассоциации, 
так и отсутствия в их сознании установок на кардинальное изменение существующих 
условий (18).
  И социально-эконом