ми словами, если стремиться к пониманию 
действительных целей и намерений режима, следует анализировать средства. И если 
выясняется, например, что режим причастен к развивающимся в соседних 
государствах вооруженным конфликтам, то декларации о невмешательстве 
представляют собой лишь хорошую мину при плохой игре. Между намерениями и 
публичными заявлениями режима, с одной стороны, и избираемыми им средствами 
стабилизации, с другой стороны, существует дистанция, и нередко, весьма 
значительная.
  Смысл нашего обращения к телеологическому определению власти состоит таким 
образом в том, чтобы и очередной раз призвать аналитиков судить о режиме, 
главным образом, па основании используемых им средств, а не декларируемых 
(причем, иной раз, вполне искренне) целей. В большинстве ситуаций режим не в 
состоянии точно предвидеть, в каком направлении он эволюционирует, не в 
состоянии соизмерить конкретные действия, предпринимаемые им в своей 
повседневной деятельности, с планируемой стратегией. Зафиксировать этот "зазор" 
(вполне способный перерасти в "разрыв") — задача исследователей, которые только 
и могут продемонстрировать режиму и заинтересованным наблюдателям, каковы 
действительные цели и намерения режима.
  Средства, используемые режимом для поддержания стабильности своего положения, 
классифицируются различными исследователями по-разному. Например, М. Хрусталев 
подразделяет их на средства убеждения, принуждения и насилия в соответствии с 
политическими режимами: либеральными, умеренными, репрессивными и 
террористическими (53). Опираясь, в основном, на эту классификацию, рассмотрим, 
какие именно средства принуждения и убеждения использует режим в своей 
практической деятельности.
  
    136
    
    Государственное принуждение
  Государственное принуждение принадлежит к распространенным средствам 
стабилизации режима и используется не только авторитарными, но нередко и 
демократическими режимами. В тех случаях, когда ситуация выходит из-под 
контроля правящей элиты, когда возникает угроза безопасности режима и его 
граждан, демократическое правительство может прибегать к помощи органов 
принуждения, причем, не только полиции, но и армии. Характерный пример — 
события, происшедшие в мае 1992 г. в Калифорнии, в Лос-Анжелесе. Массовые 
беспорядки и насилие, пожары и разрушения достигли той степени, когда 
потребовалось вмешательство вооруженных сил. Только с их помощью 
(круглосуточное патрулирование, комендантский час и т.д.) и по прошествии 
некоторого времени порядок был восстановлен. Еще чаще по понятным причинам 
государственное принуждение используется авторитарными режимами.
  В то же время государственная власть, которую Вебер в своем известном 
определении назвал монополией на легитимное насилие, не может держаться и не 
держится исключительно за счет насилия. В действительности, использование 
государственного принуждения есть скорее признак слабости, чем силы. Как 
потерявшая терпение и последние аргументы мать шлепает своего ребенка, власть 
прибегает к насилию, когда исчерпаны все иные способы достижения цели.
  В этой связи могут быть выделены, по меньшей мере, четыре состояния власти:
  — Стабильная до такой степени, что в использовании средств принуждения нет 
никакой необходимости. Это ситуация, более или менее типичная для повседневного 
существования демократических режимов.
  — Стабильная, но в ряде случаев вынужденная обращаться к средствам 
принуждения, используя поддержку общественного большинства. Такое положение 
может складываться как в условиях демократии, так и авторитаризма, когда 
авторитарный режим уже прошел фазу своей консолидации и достаточно стабилен. 
Время от времени, однако, авторитаризм, прибегает к принуждению и насилию, 
прежде всего, в отношении к оппозиции. Нередко это делается совершенно открыто, 
опираясь на поддержку общественного большинства. Сталинские процессы — один из 
характерных примеров. Имея пропагандистско-воспитателыюе значение, эти процессы 
одновременно удовлетворяли волю массовых слоев населения наказать "изменников" 
и "шпионов".
  — Относительно стабильная власть, функционирующая исключительно благодаря 
использованию средств принуждения. Возможны 
    137
    
примеры, когда режим сохраняет спои позиции достаточно длительное время, 
опираясь лишь на военно-полицейскую силу. Один из таких примерен — уже 
упоминавшийся режим апартеида и 1960-е—первую половину 1970-х годов.
  — Нестабильная, крайне слабая власть, когда ничто — ни убеждение, ни 
принуждение — уже не обеспечивает ее стабилизацию. Распад коммунистической 
системы — результат именно такого ее одряхления, когда убеждение потеряло свою 
притягательную силу, а принуждение не может быть эффективным по экономическим 
соображениям.
    Использование СМИ и СМК
  Это один из самых распространенных средств поддержания режимной стабильности. 
Кроме того, в век массовой распространенности телекоммуникационных сетей, 
всеобщей грамотности и образованности широких слоев населения это еще и один из 
наиболее эффективных способов стабилизации. В целом ряде случаев режиму, 
нередко потерявшему все социальные основания своей стабильности, удается, 
используя агитационно-пропагандистскую машину, убедить общественное большинство 
и самого себя и обратном — в улучшении ситуации и близости процветания и 
могущества. Владение информацией, как уже говорилось ранее, представляет собой 
важнейший ресурс могущества, способный принести режиму огромные дивиден