билизации режима. В практике режимов могут быть найдены периоды, и иногда 
достаточно длительные, до двух десятков лет, когда режим существует бессменно, 
хотя законность, справедливость его власти не признается большинством населения.
 Об этом, в частности, писал известный исследователь Южной Африки С. Гринберг 
(47), показавший, что режим апартеида за счет использования 
военно-экономических ресурсов оказался значительно стабильнее, чем ожидалось, 
несмотря на то, что в количественном отношении его поддерживало не более одной 
пятой населения. Подобное мнение 
    131
    
высказывал и А. Пшеворский, исследователь трансформации политических режимов 
преимущественно па примере стран Восточной Европы. С его точки зрения, утрата 
режимом легитимности еще не означает утраты им стабильности и начала 
политической трансформации. "Сама проблема легитимности, — писал Пржеворский в 
недавней работе "Переходы от авторитарного правлении", — по-моему, поставлена 
некорректно. Что действительно существенно для стабильности любого режима, так 
это не легитимность специфической системы господства, но отсутствие 
жизнеспособных альтернатив" (48). Значительно раньше подобные суждения 
высказывал и X. Экстейн (49).
  Таким образом, проблема легитимности, при всей ее важности, отнюдь не 
исчерпывает содержания стабильности режима. Обратимся поэтому к следующему 
важнейшему компоненту политической стабильности.
    Эффективность власти
  Эффективность власти — параметр, который нередко рассматривается политологами 
как дополняющий или взаимозаменяющий легитимность и способный стабилизировать 
систему даже в условиях ее недостаточной легитимности.
  Понятие эффективности как таковое было введено в оборот С. Липсетом в 
вышедшей в 1960 г. работе "Политический человек. Социальные основания политики".
 Согласно Липсету, стабильность власти определяется не одним (легитимность), а 
двумя параметрами — легитимностью и экономической эффективностью власти. Он 
полагал, что сама легитимность системы власти может достигаться двумя путями: 
либо за счет преемственности, восприятия ею прежних, однажды установленных 
норм; либо за счет эффективности, т.е. обретения самой системой способности, 
даже отказавшись от традиционных норм, решить назревшие, прежде всего 
социально-экономические проблемы общественного развития. В первом случае Липсет,
 несомненно, имел ввиду выявленный Вебером традиционный тип легитимности, 
опирающийся на патриархальную или сословную систему социальных связей. Это 
историческая ситуация, в которой императив экономического развития еще не 
проявил себя в качестве первоочередного и неотложного. Власть поэтому может 
быть озабочена и иными, "своими собственными" проблемами (интриги, устранение 
непокорных, объективно ненужные внешние войны).
  Иное дело — харизматическая легитимность, призванная продемонстрировать 
пророческие свойства лидера и его способность возглавить процесс кардинальной 
трансформации экономических и ценностных оснований общества, опираясь в этом на 
аффективную веру масс в его экстраординарные качества. Этот вид легитимности 
тесно связан 
    132
    
с экономической эффективностью. Во-первых, он не сможет существовать достаточно 
длительное время без существенных экономических сдвигов, а во-вторых, сам 
характер и глубина этих сдвигов подчинены влиянию харизматика. Возьмем 
сталинские преобразования. Авторитет "вождя" в большевистских и народных массах 
возник и укрепился в силу существовавшего вакуума власти и способности Сталина, 
воспользовавшись этим вакуумом, постепенно подчинить себе органы 
государственного принуждения и машину партийной власти. Однако позднее одним из 
факторов этого авторитета стал экономический скачок, совершенный страной от 
доиндустриальной к индустриальной экономике. Этот скачок, тиражировавшиеся 
цифры достижений, непрекращавшаяся пропагандистская кампания в обществе с 
традиционной политической культурой служили одновременно и источником массового 
энтузиазма и трудового героизма, и укрепления авторитета "вождя всех времен и 
народов". Экономическая эффективность режима таким образом служила одним из 
несомненных источников его легитимности. В определенной степени эта динамика 
характерна для любой политической системы. Липсет писал, например, что "успех 
американской республики в установлении постреволюционной демократической 
легитимности мог быть связан с мощью существовавших в обществе достижительных 
ценностей" (50). Эффективность, как становится ясно, есть источник легитимности 
и, одновременно, мост, способствующий смене одного типа легитимной власти 
другим.
  Основываясь на этих рассуждениях, Липсет разделил все политические системы на 
четыре группы (см. схему 12) : 1 — легитимные, но недостаточно эффективные; 4 — 
эффективные, но недостаточно легитимные; 3 — политические системы, обладающие и 
легитимностью, и эффективностью; 2 — системы, в которых утрачена легитимность и 
отсутствует потенциал эффективности. По этой, хотя и излишне абстрактной схеме, 
легко, по крайней мере, проследить три ступени политической 
стабильности—нестабильности обществ: нестабильные, с утраченной легитимностью и 
эффективностью; относительно стабильные—нестабильные, в которых отсутствует 
один из параметров схемы; стабильные, в которых легитимная власть является 
вместе < тем и экономически эффективной.
Схема 12
Легитимность12Эффективность34  * Ист.: 2Lipscl S.M. OPolltlcal Man. The Social 
Bases of Politics. Expanded Edition. Baltimore, 1981. P. 6-8.
  
    133
    
  Важность "поправки", внесенной Липсетом в концепцию М. Вебера, трудно 
переоценить. По сути дела, трактовка Липсета уже содержит в себе возможность 
существования относительно ст