государственной власти, отражающую состояние демократических прав и свобод, 
отношение органов государственной власти к правовым основам их деятельности". 
Как видим, размежевание политико-институционального и социологического подходов 
не обошло стороной и российскую политическую науку. Подобно представителям 
западной политической социологии, Ф. Бурлацкий и А.Галкин связывают анализ 
режимов с выявлением не только моделей поведения, но и социальной природы 
политической власти. В совокупности же изучение режима требует, по их мнению, 
ответа на следующие вопросы: "какие группировки господствующего класса 
находятся у руководства государством; каким методам господства и управления 
отдается предпочтение — прямым, насильственным или косвенным, демократическим; 
какие партии или партийные коалиции выступают в качестве руководящей силы; 
допускается ли и в каких пределах деятельность институтов социальной борьбы и 
давления, в частности оппозиционных, революционных партий, профсоюзов и других 
форм объединений трудящихся; каково положение личности в государстве и т.п.".
  К такому пониманию режима близок и М.А. Хрусталев, полагающий, что понимание 
политического режима отнюдь не сводится к выявлению взаимоотношений между 
институциональными субъектами политики (для этого, по мнению ученого, 
существуют категории политического и государственного строя) (16). И хотя 
"исходным аспектом понятия "политический режим" выступает все та же проблема 
разделения государственной власти", в данном случае она затрагивает 
взаимоотношения правящей элиты и массы, "под которыми подразумеваются все 
социальные субъекты политики, а сама элита...берется как малая социальная 
группа". Это понимание режима, ставящее на первое место взаимоотношения 
"элита—масса", в целом вписывается в серию приведенных выше определений, ибо 
так же как и они, уделяет первостепенное внимание проблеме упорядочения 
социального (а не только институционального) пространства.
    Итог: основные признаки политического режима
  На основании сказанного можно выделить следующие отличительные признаки 
политического режима.
  Во-первых, режим недостаточно связывать лишь с формой правления. Решая задачи 
социальной и политической стабилизации, он спо
    15
    
собствует организации значительно более масштабных, макросоциальных процессов. 
В этом режим близок по содержанию политической системе, раскрывая ее 
динамический аспект. Именно на эту сторону деятельности режима обратила 
внимание политическая социология, в задачу которой изначально входил анализ 
взаимосвязей политики и  социальных процессов. Любой режим в своей деятельности 
стремится опираться на сложившуюся систему экономических интересов и культурных 
ценностей, а его действия непременно отзываются внутри этой системы, укрепляя 
или ослабляя имеющиеся в ней связи и отношения. В этом смысле любой режим 
обречён решать проблемы взаимоотношений, складывающихся между государством и 
гражданским обществом. Ведь именно в структурах гражданского общества коренятся 
отношения правительства и оппозиции, являющиеся ключевыми в характеристике типа 
и особенностей режима.
  Во-вторых, очевидно, что режим обеспечивает не только динамизм, но и 
определенную стабилизацию политической системы, приводя ее элементы, 
структурные характеристики в упорядоченное взаимодействие, обеспечивая их 
слаженность и координацию. И эта задача также решается им успешно лишь в том 
случае, если политико-правовые механизмы создаются с учетом устройства и 
особенностей развития социальных структур. Проблема заключается не только в том,
 чтобы предписать обществу ту или иную "формулу легитимности" (например, 
президентскую или парламентскую модель), но и в том, чтобы выявить имеющиеся 
для ее "трансплантации" социально-исторические предпосылки. Любой режим в этом 
смысле может быть рассмотрен как некий способ разрешения, или артикуляции 
конфликта между обществом и правительством (17).
  В-третьих, режим, несомненно, представляет собой совокупность властных 
структур, позволяющих правящему классу осуществлять возложенные на него 
полномочия. В одних случаях могут существовать институт многопартийности и 
развитые структуры гражданского общества, в других — политические решения 
принимаются и реализуются режимом в опоре на принципиально иные структуры и 
механизмы, без всякого согласования с общественными интересами. Одно из 
определений режимов, обращающее внимание на эту сторону проблемы, принадлежит 
известному американскому исследователю Марку Хагопиану. Он рассматривает режим 
"как специфическую институциональную структуру, которая характеризует 
политическую систему страны" и деятельность которой шире, чем деятельность 
правительства или отдельных групп официальных лиц, представленных в институтах 
(18).
  Здесь необходимо иметь ввиду, что режимы, как справедливо отмечается 
исследователями элит, функционируют не только на основа
    16
    
нии тех решений, которые принимаются в рамках имеющихся в обществе 
политико-правовых процедур. Не меньшее значение имеют неформальные механизмы 
принятия политических решений. По точному замечанию Р. Макридис, "в то время 
как изучение командной структуры всегда наделяет нас знанием того, каково её 
формальное устройство, изучение элиты почти всегда обеспечит нас информацией 
относительно отсутствующих (и иногда более важных) связей в организации, а 
именно — распредел