дифференциации, развивающейся в результате "разделения труда". 
Доиндустриальные общества удерживались воедино благодаря консенсусу, 
основанному на "коллективном сознании" и сходстве морали и способов 
индивидуального поведения. Солидарность была механической в силу абсолютного 
преобладания над действиями людей стереотипов сознания, основанных на 
религиозной вере и эмоциях. Подъем индустриальной цивилизации и связанное с 
этим углубляющееся разделение труда влекут за собой разрушение единства 
"коллективного сознания", возрастание социальной гетерогенности и 
индивидуализма, принципиально новые моральные правила и установки. Но переход к 
органической солидарности, предупреждает Дюркгейм, будет весьма болезненным. 
Цена этого перехода — явление "аномии", социальной неукорененности, выпадения 
индивидов из структур общества и традиционного разделения труда. Находящиеся в 
этом состоянии общества, естественно, испытывают дефицит консенсуса и порядка, 
в связи с чем социолог в целях поддержания моральной регуляции предлагает 
использовать корпоративнопрофессиональные ячейки.
  Определенный вклад в анализ социального порядка внес и Г. Зиммель, социолог, 
чьи теоретические воззрения нередко рассматриваются и как конфликтные, и как 
функционалистские, и даже как интеракционистские. Иногда Зиммеля представляют и 
как "единственного постмодерниста среди основателей социологии" (51). Можно 
встретить и такую характеристику зиммелевского творчества, как "социологический 
импрессионизм". Такой разброс в оценках творчества немецкого социолога вряд ли 
можно считать случайным. Несмотря на ощутимое влияние на Зиммеля преобладавшего 
в это время позитивистского эволюционизма, интересы и методология исследователя 
отнюдь не ограничиваются данным интеллектуальным направлением.
  Зиммель взял за основу своего анализа понятие "абстракционализации", полагая, 
что современное общество, прежде всего, отличается степенью абстрактности 
социальных связей. Два явления выступают в данном отношении как наиболее 
характерные — нарастающая интеллектуализация социальной жизни и углубление 
влияния принципов денежного хозяйства. Основной чертой, характеризующей две эти 
формы, Зиммель считает отсутствие определенных качественных признаков 
выраженной природы. "Интеллект, — пишет социолог, — согласно чистому его 
понятию абсолютно бесхарактерен, но не в смысле отсутствия какого-то требуемого 
качества, а потому, что он целиком находится по ту сторону любой избранной 
односторонности, которая, 
    50
    
собственно, и дает характер". Что касается денег, то они выступают в роли 
своеобразного мерила человеческого отчуждения, ибо сообщают людям качества 
"одномерности". Не случайно Зиммель усматривает общность имеющихся у денег 
характеристик с характеристиками другого социального явления — проституции. 
"Безразличие, с которым они (деньги и проститутки — А.Ц.) предаются всякому 
новому употреблению, легкость, с которой они покидают любого субъекта, ибо 
поистине они не связаны ни с одним, исключающая всякое сердечное движение 
вещность, свойственная им как чистым средствам, — все это заставляет провести 
роковую аналогию между деньгами и проституцией". В "Философии денег" и ряде 
других работ немецкий социолог дал впечатляющее описание социально-культурных 
противоречий индустриальной цивилизации. Таким образом, он, во-первых, 
существенно пополнил дюркгеймовское описание трудностей перехода к современному 
индустриальному обществу, а во-вторых, продолжил, хотя и весьма своеобразно, 
идущую от Маркса традицию конфликтного анализа. В отличие от Дюркгейма, 
зиммелевские исследования рассматривают конфликт не столько как отклонение от 
социального порядка, сколько как неотъемлемую от общества характеристику.
Новейшие направления социологического теоретизирования
  XX век дал мощный толчок развитию теоретической социологии. Число имеющихся 
сегодня социологических направлений и школ едва ли поддается какому-либо 
подсчету. Мы не можем претендовать на сколько-нибудь полное (или даже просто 
систематическое) описание того, что они собой представляют сегодня. Наша цель 
иная — выделить принципиальные подходы, позволявшие социологам—теоретикам 
изучать проблему социального порядка, показать различие этих подходов и 
возможность использования полученных социологами результатов в теории 
политических режимов. Поэтому мы сможем упомянуть лишь о некоторых из 
современных направлений мировой социологии.
  Прежде всего, необходимо сказать о символическом интеракционизме, направлении,
 сформировавшимся в начале столетия и тесно связанным с именами Дж. Мида и Г. 
Блумера. Вобрав в себя ряд идей функционалистов и представителей ролевой теории,
 интеракционисты сосредоточились на символических аспектах социального 
взаимодействия. Поскольку же в социальной жизни символы выступают как 
выразительная (хотя и предельно формализованная) возможность социальной 
коммуникации, закрепления массовых представлений и получения новых знаний об 
обществе (отсюда "посредническая", по словам Т. Парсонса, роль, которая 
принадлежит языку, власти, деньгам),  то тем самым они способствуют и 
разрешению интересующей нас 
    4*	51
    
проблемы порядка. Проблема значений, символов, полагают представители 
интеракционистской социологии, фундаментально важна для функционирования 
общества, ведь в соответствии с ее решением в значительной мере происходит и 
перераспределение социальных ролей, формирование новых социальных структур. Но 
значения не возникают из небытия. Их источник — взаимодействие индивидов и 
социальных групп. "Человеческие существа...живут в мире значимых объектов.., — 
писал Г. Блумер, — Этот мир имеет полностью социальное происхождение, ибо 
значения во