лько к европейской, но и к восточной 
действительности. Можно сказать, что в этом отношении он выступает 
предшественником М. Вебера, сделавшего данную тематику основной в своем 
творчестве. Согласно Макиавелли, явления "распущенности" неизбежны в условиях 
становления новой государственности, а поэтому ее становление будет проходить 
две ступени: 1) установление единоличной власти "нового государя", мо
  * Вообще "сходство" Макиавелли с Вебером не может не броситься и глаза любому 
сколько-нибудь внимательному исследователю. Можно выделить еще, по меньшей мере,
 две общие темы у этих мыслителей: авторитаризм как переходная ступень к 
республиканскому правлению (у Макиавелли это — "монархическая диктатура", у 
Вебера — "плебисцитарная демократия"); интерес к личностям политических лидеров,
 создание самостоятельных и частью пересекающихся типологий лидерства, сходные 
наблюдения на этот счет. Наконец, их обоих объединяет сама парадигма 
политического и социального анализа, связанная со свободой от бесплодного в 
научном отношении морализирования.
  
    28
    
нархичсскои диктатуры в целях объединения и возвышения обескровленного 
государства; 2) введение смешанной формы правления, умеренной республики, не 
только отличающейся стабильностью устоев, но и соединяющей в себе идеалы 
свободы и равенства.
  Следует упомянуть и еще об одной особенности взглядов Макиавелли. Он одним из 
первых уделил значительное внимание психологическим характеристикам политики, 
описав народы и властителей с помощью красочных эпитетов "злой", "кровожадный", 
"развращенный" и т.п. Обстоятельно проанализировав феномен политического 
лидерства, Макиавелли дал оригинальную типологию лидеров ("львы" и "лисицы") и 
показал, сколь велика их роль в укреплении государственного могущества.
  С точки зрения теории режимов, весьма важно сопоставить методологию двух 
политических мыслителей — Томаса Гоббса (1588— 1679) и Джона Локка (1632—1704), 
разделенных отношением к английской буржуазной революции XV11 века и 
рассуждавших в принципиально различных плоскостях. Если Гоббс был сторонником 
государственного абсолютизма и политики своего рода "опекунского авторитаризма",
 то Локка следует рассматривать как теоретика политических систем либерального 
типа. Гоббс рассматривал человека как существо глубоко эгоистическое, 
обуреваемое страхом, жадностью и честолюбием. "Человек человеку — волк", а если 
это справедливо, то состояние "войны всех против всех" следует считать для 
человеческого сообщества неизбежным. И потому правителю следует жестко, 
используя силу и незыблемость своих прав, насаждать в обществе порядок, 
"гражданские законы" — это единственный способ избежать всеобщей анархии и 
войны.
  Конечно, полагал Гоббс, существуют и "естественные законы" (Гоббс насчитывает 
их до 19-ти), действие которых связано с инстинктом сообщества к самосохранению.
 Например, естественным являлось бы стремление людей к достижению мира, отказ 
от некоторых препятствующих общей безопасности прав, осознание ответственности 
за выполнение взятых на себя естественных соглашений и т.д. Но без 
государственного абсолютизма, сосредоточения монархом в своих руках всей 
полноты власти все эти законы обречены остаться всего лишь благими пожеланиями. 
Гоббс совершенно недвусмысленно выступает против разделения власти суверена, 
какими бы соображениями такие действия не обосновывались. "Делить власть 
государства — значит разрушать ее, так как разделенные власти взаимно 
уничтожают друг друга". Суверен рассматривается им как носитель верховной 
    29
    
власти по отношению к своим подданным, который не связан с народом никаким 
договором и никакой ответственности перед ним не несет.
  Локк, напротив, строит свои рассуждения исходя из необходимости 
скорректировать гоббсовскую теорию "естественного права". Для него 
фундаментальным понятием выступает "общественный договор", заключаемый между 
государством и народом во взаимных интересах. Локк утверждает, что государство 
является опекуном над народом лишь постольку, поскольку выполняет его интересы. 
Ни о каких интересах опекуна не может быть и речи. Государство обладает лишь 
обязанностями и лишено всяких прав; оно, по сути дела, выполняет сугубо 
служебные функции и потому абсолютно демистифицировано. "Народ вправе отменить 
или изменить законы, если найдет, что они противоречат порученному им делу, ибо 
вся власть, данная опекуну— закону, ограничена интересами народа, и если этими 
интересами пренебрегают, опеку необходимо отобрать и вернуть тому, кто дал ее и 
может вручить другим, более достойным доверия, по его мнению".
  Локк, как и Гоббс, полагает, что сохранение личной безопасности и имущества — 
главный побудительный мотив совместного существования человеческого сообщества. 
Он также убежден, что необходимо лишь соединить общественный договор с 
осознанием естественно присущих для совместно проживающих людей законов. 
Принципиальное же отличие их позиций связано с выяснением того, каков механизм 
выявления "естественных законов" и организации человеческой жизни в 
соответствии с ними. Гоббс высказывается в данном отношении в пользу 
государства, Локк — общества. Гоббс убежден, что суверен знает эти законы и 
обязан научить им своих подданных, выполнив тем самым возложенную на него 
воспитательно-просветительскую роль. Локк полагает, что законы следует находить,
 и никакое правительство не в состоянии будет сделать это, минуя общество.
  Различие позиций кардинальное. Но нам, в соответствии с поставленными целями, 
представляется особенно важным отметить другое. И Гоббс, и Локк в стремлении 
обосновать жизненность противоположных концепц