взрослым, когда придет время «восстать» против 
родителей и учителей. Но подобная форма поведения понималась как необходимая 
только для мальчиков, о которых говорили, что они обязательно «перерастут» этот 
период, а то, что происходит с ними сейчас, — это нормально и не смертельно. 
Если же девушки начинали вести себя подобным образом, то их поведение вызывало 
намного более строгую реакцию, поскольку они тем самым подрывали не только 
нормы подчинения детей взрослым, но еще и женщин — мужчинам. Ведь женщины по 
определению должны быть пассивными, послушными, спокойными и подчиненными. 
Возникли моральные паники по поводу поведения молодых девушек. Особенно это 
было заметно в дискурсах об «одиноких или молодых матерях».
3. Расовый подход
В медицинской и психологической литературе о молодежи уже давно существовали 
работы, в которых ученые стремились доказать, что отклоняющееся поведение 
передается биологически и что есть некоторые расы (например, чернокожие), 
которые больше склоны к девиациям, чем другие. К середине 70-х гг. стало ясно, 
что в целом идея  девиантности построена на представлениях о нормах,  как 
нормах белого среднего класса, и поэтому всякое другое поведение 
рассматривалось как отклоняющееся. Особое подозрение общество испытывало по 
отношению к такой черной молодежной субкультуре, как «растафарианз», которая 
сформировалась на основе одного музыкального стиля и политических взглядов 
молодых черных. Но уже к концу 70-х гг. стало очевидно, что вся молодежная 
культура на Западе развивается на основе взаимодействия африканских, азиатских 
и новоевропейских культурных влияний. Работы таких ученых, как П. Гилрой, 
показали, как происходил этот положительный культурный обмен.
 Все перечисленные подходы могут быть рассмотрены  как «радикальные». Главная 
их мысль заключается в том, что не так важен разрыв между молодежью и старшим 
поколением, как разрыв внутри общества в целом по признаку класса, пола и расы.
Советская теория о молодежи. Гласность и молодежь.
 Понятие молодежного вопроса в течение последних 10 лет, то есть с 1985 г. до 
настоящего дня, изменилось радикально. Правильно было бы назвать эти изменения 
«перестройкой» молодежного вопроса, но так назвать нельзя потому, что-то, что 
начиналось как перестройка, заканчивалось уже как «переломка».
1985–1987 гг. Гласность и молодежная тема.
 В первые годы перестройки были две неотъемлемые политики — политика 
«ускорения» и политика«гласности». Это нужно иметь ввиду, когда мы даем оценку 
результатам гласностив области социологии молодежи. В течение 1985 — 1986 гг. 
прежние понятиямолодежи как «строителей  коммунизма» и «объектов буржуазной 
(западной)пропаганды» сохранились практически не тронутыми. В газетах того 
времени ещепродолжали объявлять о социалистических соревнованиях и красиво 
писать о «добровольной» помощи студенческих бригад, об участии молодежи в 
строительныхпроектах и возведении новых городов. При этом всегда особенно 
обращали внимание на то, что вклад молодежи в строительство социалистического 
общества является не только физическим, но и духовным (интеллектуальным). 
Молодежь как самая образованная часть населения играла особую роль в освоении 
новой техники и нового знания — в компьютеризации. Это как раз была та 
«историческая миссия» живущего молодого поколения, о которой говорил еще В.И.
 Ленин. Читая новую Программу и Устав КПСС, опубликованные к XXVII съезду 
партии, можно было подумать,что вообще ничего не изменилось.
 Тем не менее, какие-то, пусть и не очень значительные, изменения уже 
свершились. Например, уже можно было более открыто говорить и писать о 
проблемах в МЖК, на комсомольских стройках и в управлении студенческими 
бригадами. Чаще, чем прежде, стала подниматься и другая проблема — проблема 
молодежного досуга. На страницах молодежных газет и журналов начали обсуждаться 
проблемы недостатка молодежных кафе, молодежных клубов и кружков, предлагались 
новые программы комсомола (горкомов и обкомов), направленные на решение этой 
проблемы.
 Но самым интересным вобсуждении проблемы молодежного досуга было практически 
полное отсутствиеголоса или мнения самой молодежи. (Такие передачи, как 
«Взгляд» и «12-й этаж» явились в этом смысле редким исключением). Кроме этого, 
якобы открытое обсуждение проблемы (в стиле «гласности») происходило без 
попыток как-то выйти за пределы понятия молодежи как объекта дурного западного 
влияния. Расшифровывая подтекст обсуждения молодежного вопроса в первые годы 
гласности, можно было понять, что проблема молодежного досуга заключается в том,
 что если молодежь не будет проводить свое свободное время в клубах, кафе или 
кружках под присмотром комсомольских работников или других надежных лиц, то она 
будет «валяться» на своих тусовках, в подвалах или дворах и быстро попадет под 
влияние западной пропаганды, которая передается через рок-музыку, западные 
радиопередачи и модную одежду. Образ жизни западной молодежи понимался не 
только как культурночуждый, но и политически вредный. Западную рок-музыку 
подвергали особо жесткой критике. Одни авторы видели в ней общую попытку Запада 
разрушить советскую власть способом постепенного «оглупления» молодежи через 
музыку. В течение 1986 г. вопрос молодежного досуга стал полем «борьбы за 
молодежь» между комсомолом и так называемыми неформалами. Комсомол 
«почувствовал», что за последние годы молодежь все больше и больше отходила от 
организованных форм досуга, начала собираться и объединяться по своим признакам,
 отдельно от комсомола. Определив эту проблему, комсомол поставил перед собой 
задачу решить ее, утверждая, что он знает, как это сделать.
 В первые годы гласности действительно стало возможным узнавать и обсуждать 
проблемы современного общества. Но предлагаемые подходы решения этих проблем не 
выходили за рамки существующих. В молодежной сфере это означало, что несмотря 
на то, что в принципе существование неформальных молодежных объединений было 
допущено, к ним продолжа