). На самом же деле, их сообщество оставалось очень замкнутым. 
Уходя от ценностей, которые казались им чужими, они сами обрекали себя на ту же 
подчиненность, которая была у их родителей, поскольку без образования они в 
будущем могли рассчитывать только на малоквалифицированную работу.
Понятие «символического потребления»
 Для описания «значений» одежды как символа использовалась теория Леви-Стросса, 
имевшая в качестве одного из предположений допущение, что, надевая что-либо 
(одежду, украшения, употребляя различную косметику), молодые люди могли не 
просто отражать значения, уже существующие у этих предметов, но и присваивать 
этим символам свое значение (подрывать существующие смыслы).
 Расшифровка стиля Тэддибоев (стиляг) 50-х гг., например, основывалась на 
предположении о том, что эти ребята из рабочего класса были исключены из всех 
способов социального продвижения. Надевая костюмы элитарного стиля, они 
достигали этого продвижения на символическом уровне. Для того, чтобы понять 
смысл этого феномена, нужно обратиться к английской моде. Костюм, который 
надевали «тэды», назывался «Edwardiansuit» (по имени короля Эдварда, во времена 
которого он был моден). Именно этот костюм стал опять модным в 50-е гг., когда 
элитарные модельеры Лондона возродили этот стиль и начали продавать подобные 
вещи людям из высшего класса.
 В 1953 г. этот стиль уже восприняли ребята из рабочего класса, стремясь с его 
помощью символически продвинуться от самого низкого до самого высокого 
социального уровня.
 Отношение между субкультурным стилем и группой нередко называется 
«гомологичным», т.е. таким, когда субкультурная группа сама создает себя. Это 
понятие, таким образом, отражает наиболее фундаментальные субкультурные 
ценности группы. В этом еще одно отличие классового подхода от функционального: 
в последнем стиль понимался лишь как внешняя, поверхностная атрибутика 
субкультурности.
 Интересным с этой точки зрения является стиль скинхедов (бритоголовых). Они 
носят тяжелые рабочие ботинки, джинсы с подтяжками и стригут головы наголо. По 
мнению Фила Кохена, этот стиль отражал именно те ценности, которые были очень 
важны для этой группы: сильный мужской дух, шовинизм, пуританство и рабочий 
коллективизм. Почему именно эти ценности стали центральными? Бирмингемская 
школа культурных исследований предополагает, что материальные предпосылки 
возникновения субкультуры скинхедов обнаруживаются в относительном ухудшении 
положения рабочего класса во второй половине 60-х гг. Этот упадок особенно 
остро чувствовали именно молодые и малоквалифицированные рабочие. Чтобы как-то 
примириться с новым положением, одни молодые выбирали «продвигающую» 
субкультурную стратегию (как «тэды» или «моды»), а другие, наоборот, выбирали 
«естественную» их положению субкультурную форму, которая представлялась им 
ближе к настоящей рабочей культуре. К последним как раз и относились скинхеды. 
Они собирались по территориальному признаку, проявляя крайнюю агрессивность по 
отношению к тем, кого они обвиняли в распаде рабочей общины и забвении ее 
ценностей. Чаще всего их агрессия была направлена против иммигрантов и негров, 
скинхеды часто нападали на них и жестоко их избивали. Знаменитая любовь 
скинхедов к футболу также объясняется проявлением их мужского духа, особенно 
это находило (и отчасти находит) свое воплощение в постоянных драках после 
матчей.
2. Гендерный подход
Уже в 70-х гг. работы Бирмингемской школы начали подвергаться критике. 
Спрашивалось, в частности: почему все субкультурные формирования изучаются, 
во-первых, принципиально как мужские и, во-вторых, — мужчинами? Вопрос был 
очень важный, так как Бирмингемская школа славилась тем, что занималась 
действительно настоящей жизнью молодых людей. В результате же оказалось, что 
жизненные истории, которые исследовались учеными, могли быть отнесены лишь к 
одной (мужской) «половине» молодежи, следовательно, только на анализе 
субкультурных форм этой «половины» и были построены все их теории.
 Причины отсутствия девушек в субкультурных исследованиях самые разные. 
Исследователей мало интересовала жизнь девушек; в некоторых субкультурных 
формированиях, например, уличных бандах, позиции девушек были по преимуществу 
периферийными; частично субкультурная жизнь девушек была выражена через другие 
формы. А. МакРобби и Д. Гарбер назвали некоторые чисто женские подростковые 
субкультурные формирования «bedroom culture» (культура спальни), потому что ее 
нельзя было обнаружить или найти на улицах, там, где «тусовались» рокеры, моды 
или скинхеды, а лишь в чисто «женских местах», т.е. дома, а еще, точнее, в 
спальнях. В своей спальне девушки собирались с близкими подружками и 
фантазировали о своем будущем, о будущих романах с мужчинами с помощью 
пересказов друг другу историй о любимых рок-звездах, актерах, писателях, 
журналистах и т.д.
 Даже само понятие «субкультура» — это чисто мужской термин, и оно было 
подвергнуто самой жесткой критике. У девушек существует своя субкультурная 
жизнь, имеющая специфические отличия от мужской.
 Анализ субкультурных теорий показал, что когда ученые начали уделять внимание 
девушкам, то их субкультурное участие рассматривалось не просто как девиантное, 
а как сексуально отклоняющееся поведение. Последнее понималось, конечно же, как 
нравственно тяжкая форма в сравнении с субкультурными девиациями мальчиков. 
«Испорченная» девушка рассматривалась как испорченная «навсегда».
 Барбара Худсон утверждала, что это произошло потому, что молодежные теории, 
описывающие период юности как время «бури и натиска», основывались на мужском 
подходе. Подросток рассматривался как человек в том возрасте, когда ему 
необходимо попробовать свои силы, когда ему нужно «гулять» до тех пор, пока он 
не найдет себя и не станет