ане считали брак между рабами 
таким же браком, как и брак свободных людей, потому что этот брак получает свое 
бытие в благодатном церковном освящении, благословении Божием. Но римское 
понимание брака, как и вообще римское правовое сознание, имеет в истории очень 
важные существенные последствия, имеет особое преемство, которое несет в себе 
довольно трудные черты римского юридизма.
      В католическом богословии брак понимается в значительной мере как договор.
 С точки зрения католиков, брак есть договор двух сторон о союзе, и само 
таинство брака понимается как некое заключение договора. Конечно, это не значит,
 что католики не понимают благодатного устроения брака в таинстве или не имеют 
духовного восприятия жизни, но и здесь присутствует чуждый Православию юридизм. 
И это очень существенно для понимания православного восприятия брака.
      Если брак есть договор, то он действителен до тех пор, пока живы 
вступившие в договор стороны. Если это есть договор, освященный Богом и имеющий,
 таким образом, некую абсолютную силу, то этот договор нерасторжим. Поэтому у 
католической церкви нет и разговора о разводе. Никакой церковный развод 
невозможен, потому что это было бы нарушением договора, скрепленного благодатию 
Божией. Но если один из вступивших в брак умер, то договор теряет свою силу и 
возможен второй брак.
      Православный взгляд на брак совершенно иной. Брак не есть договор, он 
есть таинство, дар любви, неразрушимый, Божественный. Этот дар нужно хранить и 
возгревать. Но он может быть утерян. Это не юридическая категория и не 
юридический акт. Это есть категория духовная, событие духовной жизни. Поэтому 
древним христианам совершенно было чуждо понимание таинства брака как некоего 
момента заключения договора. Они воспринимали таинство именно как принятие 
благодати Божией.
      Юридический брак или брак ветхозаветный отличается от христианского брака 
именно тем, что брак языческий заключается между язычником и язычницей, а брак 
христианский – между христианином и христианкой. Это не тавтология, но очень 
существенный, хотя достаточно тонкий момент. Брак имеет свое достоинство в 
зависимости от того состояния, в котором находятся брачующиеся стороны. Какие 
люди и как вступают в брак – вот что важно для достоинства брака. Если они 
приходят с пониманием языческим, то это будет языческий брак, если они приходят 
как христиане и просят дар благодатной любви, дар Святого Духа, если они 
способны дар этот принять в свое сердце, потому что они – христиане, потому что 
они члены Церкви Христовой, которая живет благодатной жизнью в единстве Тела 
Христова, тогда и эти христиане могут стать малой Церковью. И когда их венчают 
в плоть едину – это не есть лишь констатация плотского единства, но это есть 
единство в едином Теле Христовом, которое есть Церковь. Такое понимание брака, 
такое единство возможно только внутри Церкви, в составе Тела Христова, когда и 
жених и невеста являются чадами Божиими, чадами Церкви, и тогда их брак и будет 
христианским, тогда только он и будет таинством. Поэтому древние христиане 
совершали это таинство во время евхаристии, когда они вместе со всей общиной 
приступали к Божественной евхаристической Чаше, и епископ, и вся община, и сами 
они сознавали, какой дар они просят здесь у Христа: соединить их друг с другом 
в союз любви неразрушимый, вечный союз любви Божественной. Об этом просила вся 
Церковь. Это и было моментом такого облагодатствования их, т.е. моментом 
совершения таинства.
      Церковь не разрушала и не отменяла того, что было живо между людьми, того,
 что жило в народе и государстве, но, принимая это содержание жизни, Церковь 
преображала его благодатию Божией. И это благодатное преображение было 
необходимо для начала совместной жизни христиан. Святой епископ Антиохийский 
Игнатий Богоносец так писал о браке: «Те, которые женятся или выходят замуж, 
должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по 
похоти». Освящение епископом или священником брака было свидетельством того, 
что брак совершается в Церкви, поскольку именно в лице епископа действует здесь 
вся полнота церковная. Именно епископ или священник являются совершителями 
этого таинства. У католиков же при понимании таинства как договора 
совершителями этого договора являются договаривающиеся стороны, т.е. жених и 
невеста. Это совсем другое понимание таинства.
      Чрезвычайно важным для понимания брака является вопрос о второбрачии. У 
апостола Павла есть слова, где он повелевает вдовам выходить замуж. Является ли 
это указание противоречием тем словам Христа, где Господь говорит, что «от 
начала не бысть тако»? Бог сотворил мужа и жену, и «что Бог сочетал, человек да 
не разлучает». В этом евангельском тексте утверждается абсолютная моногамия 
брака, невозможность развода, невозможность разлучения брака, и Церковь с 
древности всегда стояла на той точке зрения, что брак должен быть единственным. 
В древности второбрачие понималось как нарушение данного Богом закона об 
абсолютной верности мужу или жене. Потому что таинство брака понималось как 
соединение вечное. Если у католиков при юридическом понимании брака брак теряет 
свою силу при смерти одного из членов семьи, то при православном взгляде на 
брак это не может быть так, потому что брак соединяет людей навечно и смерть не 
имеет силы разрушить этот союз. Если понимать брак иначе, тогда что такое 
таинство, которое продолжается и в Царствии Божием? Тогда весь взгляд на 
таинство брака должен быть совершенно иным, таким, как у католиков, или еще 
каким-то, но не таким, каким он был в Православии изначала. Если же мы смотрим 
на брак как на вечный союз, тогда требуется и вечная верность друг другу, 
которая не может быть отменена и смертью. Таким образом, второбрачие в древней 
Церкви считалось в идеале невозможным.
      Но Церковь всегда обращена к наличной реальности и не заблуждается на тот 
счет, что в реальной жизни идеал не всегда достижим. Церковь