ак по обычаю племени становится законным лишь после рождения ребенка, 
обряды, связанные с беременностью и родами, являются последним актом свадебной 
церемонии. Изменяется статус и отца. У многих народов, по обычаю тектонимии 
(изменения имени), отец теряет собственное имя и называется “отец такой-то”. У 
вабемба в Конго до рождения первенца жена зовет мужа “хозяин” или “сотоварищ”. 
Как только отец признает ребенка, жена обращается к мужу по имени ребенка и 
сама получает имя новорожденного (мать такого-то). 
      Обряды отделения и интеграции. Церемонии, связанные с беременностью и 
родами, представляют единый комплекс. Вначале совершаются обряды отделения, 
изолирующие беременную от общества в целом, от семьи и иногда даже от женского 
сообщества. Во время беременности женщина должна быть изолирована как существо 
нечистое, опасное, оказавшееся в противоестественном состоянии. К женщине в 
этот период относятся как к больному, чужаку. Затем следуют собственно обряды 
беременности. Наконец, совершаются родовые обряды, возвращающие женщину в 
прежнее сообщество и обеспечивающие ей новое положение в обществе как матери.
      Вот последовательность обрядов беременности и родов племени тода в Индии: 
1) беременная не должна появляться ни в деревне, ни в ритуальных местах; 2) на 
5 мес. беременности женщина переселяется в особую хижину; ей запрещено 
участвовать в переработке молока; 3) она призывает два божества – Пирн и Пири – 
и прижигает в двух местах свои руки; 4) до наступления 7 мес. совершается 
церемония выхода из хижины и возвращения домой; женщина пьет священное молоко; 
5) на 7 мес. во время церемонии “лука и стрелы” избирают будущему ребенку отца, 
признанного обществом (у тода практикуется многомужество); 6) женщина рожает в 
собственном доме; 7) через 2–3 дня мать, отец и ребенок, запятнанные нечистотой,
 переселяются в особую хижину; 8) хижина сжигается, а возвращение к обычной 
жизни совершается после испития священного молока.
      У африканского племени кота вскоре после родов женщину переселяют в 
отдельную хижину, где она остается в течение 30 дней. Следующий месяц она 
проводит в другой хижине; третий месяц – в новой; затем на некоторое время она 
поселяется в доме родственника, пока ее муж совершает обряд очищения семейного 
дома, окропляя его водой и навозной жижей.
      В Пенджабе промежуточный период нечистоты матери и ребенка зависит от 
принадлежности к той или иной касте и длится 10 дней для брахманов, 12 дней для 
кшатриев, 15 – для вайшьев, 30 – для шудр, т. е. в обратном соотношении с 
чистотой касты. В разных областях России опасность, которую представляли собой 
новорожденный (и умерший), не превышала 40-дневный срок. После родов женщина в 
течение 40 дней не допускалась в церковь. Наиболее же распространенным временем 
особой их нечистоты и опасности был 1–3 дня. Роды очень часто происходили в 
бане (хлеву, сарае).
      Одной из форм реинтеграции в общество матери и младенца является 
включение в женский союз, происходивший у славян во время праздника “родин”. 
Это гинекократический праздник женского союза, когда замужние женщины-соседки и 
повивальная бабка, не дожидаясь приглашения, наносят визит роженице. 
Посетительницы приносят не подарки, а снедь. Хозяйка дома, но чаще повитуха 
наливает им выпить. Мужчины на праздник не приходят со страха, что “им отрежут 
яйца”. Молодой отец должен был угождать женщинам, подавать и забирать еду со 
стола.
      Таинство рождения. Роды у восточных славян тщательно скрывались не только 
от соседей, но часто и от многих членов семьи, особенно от детей и девушек, 
которых старались удалить из дома, где протекали роды. По поверью, чем больше 
людей посвящено в тайну события, тем дольше оно будет тянуться.
      В повитухи брали «чистую» женщину, миновавшую климакс. В противном случае,
 как говорили, у новорожденной девочки долго не наступили бы месячные (Грабово).
 Женщина, способная к деторождению, воспринимается как потенциальная 
конкурентка и матери и ребенка. С того момента, как женщина считается 
бесплодной, “вышедшей из возраста”, она более не участвует в борьбе с себе 
подобными, “остывает” и становится “чистой”. Теперь она может помогать другим: 
принимать роды, лечить больных, готовить мертвых в последний путь. Расставшись 
с ролью матери, она символически делается всеобщей матерью, которая заботится о 
потомстве всех женщин сообщества и о равновесии в мироздании. Каждая женщина 
должна была хоть раз стать повивальной бабкой, иначе она становилась предметом 
насмешек.
      Акушерское искусство повитухи имело символический характер, помогало 
раскрыться рожающему телу. Женское чрево раскроется, если раскроется весь 
космос. На роженице, на всех и везде в доме все распускалось, развязывалось, 
расстегивалось, раскрывалось и распахивалось. Роженице советуют кричать как 
можно громче, чтобы ускорить схватки. Крик роженицы, повивальной бабки, отца, 
раздирающий и раскрывающий тело, призван освободить путь ребенку. 
      Обычно роды – женское дело. Отец мог быть пассивным зрителем, реаль