изменения. Капитулировал и развалился Советский Союз. Исчезла с карты земного 
шара «мировая социалистическая система». Прекратилась гонка вооружений, хотя 
расходы на вооружение почти во всех странах мира все еще очень велики. В 
развитых странах научились сдерживать растущее загрязнение окружающей среды, 
хотя благополучие в этом отношении даже там, не говоря уже о слаборазвитых 
странах (включая Россию), все еще очень далеко. Темпы роста населения почти 
повсюду в мире начинают снижаться, и, наверное, ко второй половине XXI века 
этот катастрофический процесс приостановится сам собой. Но инерция все еще 
сильна, и к 2020 г. нам, можно сказать, гарантированы 8 млрд. 66человек на 
Земле вместо 6 млрд. в 2000 г. А к 2050 г. – по меньшей мере 10, если не больше,
 так что проблема роста народонаселения все еще остается достаточно острой. С 
другой стороны, депопуляция (превышение смертности над рождаемостью) в разных 
странах только начинает развертываться в полную меру, и проблема грядущего 
физического вырождения многих народов мира еще не осознана как следует.
      И при всем том масштабность, острота, катастрофичность глобальных проблем 
современности остаются такими же, как и 30 лет назад. Число частично и 
полностью безработных в слаборазвитых странах постепенно приближается к 
миллиарду, а ведь эти люди, в отличие от своих таких же безработных отцов и 
дедов, получили, по меньшей мере, начальное образование, знают о том, что на 
планете существует более привлекательная жизнь, безуспешно рвутся в богатые 
страны мира. Зреет социальный взрыв огромной мощности. Есть все для такого 
взрыва. Это – тоталитарные, изуверские и мафиозные структуры, в руки которых 
год за годом «плывет» оружие массового поражения – ядерное, химическое, 
бактериологическое. Как только «доплывет» – начнется Четвертая мировая война 
(считая Третьей «холодную войну» 1946—89 гг.). Да и вся вышеочерченная 
номенклатура глобальных проблем не претерпела за прошедшие 30 лет никаких 
существенных изменений. Так что глобалистика была и остается актуальной поныне.
      Вовторых, мировая общественность так и не осознала до конца серьезность 
глобальных проблем современности. Мало того, решительно отторгла эти проблемы 
по причине явной психологической усталости от бесконечного нагнетания ужасов 
надвигающейся глобальной катастрофы. Это оказалось похожим на прогнозы грядущих 
землетрясений в Калифорнии или Японии. Ну, надвигаются и надвигаются – может 
быть, действительно гибельные. Но не бежать же изза этого из Токио и 
СанФранциско! Мало кому приходит в голову принципиальная разница между 
землетрясением и глобальной проблемой: первое можно в лучшем случае предвидеть 
(предсказать) и приспособиться к предсказанному, второе можно преодолеть 
системой целенаправленных действий на основе решений с учетом предсказанного. 
Существенная разница!
      Типичным в этом смысле было письмо одного читателя (точнее, писателя), 
опубликованное в московской «Независимой газете». Автор знать не хочет разницы 
между прогнозами – предсказаниями политиков или публицистов и научными 
прогнозными разработками. «Все врут календари», – ворчит потомок Фамусова. 
Огульно охаяв прогнозирование во всех его разновидностях, автор поясняет 
причину своего недовольства: «предсказательский бум» – это «игра на и без того 
натянутых нервах». Пусть завтра человечество погибнет, но сегодня оставьте меня 
в покое! Удивительно всетаки устроена психология человека: он с удовольствием 
смотрит на экране разные ужасы или читает о них в детективах, приятно щекоча 
себе нервы, но, как страус, прячет голову в песок, когда ему говорят о 
надвигающейся катастрофе, в которой его собственная судьба и уж наверняка 
судьба его детей и внуков может оказаться ужаснее любого фильма ужасов. И эта 
тотальная социальная апатия накрывает глобалистику словно могильным курганом.
      Наконец, втретьих, вселенская апатия убаюкивает правительства, и те все, 
без единого исключения, встают перед глобалистикой в позу кролика перед удавом. 
Вот уж, поистине, по пословице: дитя (народ) не плачет – мать (правительство) 
не разумеет. Правда, поначалу правительства едва ли не всех ведущих держав мира 
очень испугались. В 1972 г., после первых же сообщений о сенсационных выводах 
Форрестера, в замке Лаксенбург под Веной был спешно создан Международный 
институт прикладного системного анализа для проверки степени серьезности 
обнаруженной опасности. В институте – редкий случай для того времени – мирно 
сели рядом специалисты из США и СССР, их союзников с той и другой стороны. 
Несколько институтов того же профиля появилось и в отдельных странах – в Москве 
даже два, если не три: собственно для СССР и для СЭВа. Но вскоре выяснилось, 
что если катастрофа и грозит, то не через годы, а скорее через десятилетия. 
Между тем, если правительства мира отличаются разной степенью ответственности 
перед своими избирателями – то перед детьми и внуками своих избирателей, перед 
человечеством XXI в. все они без малейшего исключения полностью безответственны.

      И это еще больше укрепляет чувство безысходности, обреченности 
человечества перед лицом глобальных проблем современности. Да, с позиций 
глобалистики, ввиду пассивности мировой общественности и бездействия 
правительств ведущих держав мира, глобальная катастрофа неизбежна. Но, может 
быть, выход мыслимо найти за рамками глобалистики?
      И выход, действительно, был найден на совсем ином направлении 
междисциплинарных исследований. Ко второй половине 70х годов, когда кризис 
глобалистики – всего лишь на третьемчетвертом году со дня рождения! – стал 
проявляться достаточно отчетливо, на нее пошли в атаку оппоненты из двух 
диаметрально противоположных лагерей.
      Первый лагерь составляли носители мажорных футурологических традиций 
50—60х годов, когда вера в научнотехнический прогресс была еще непоколебима, 
будущее рисовалось в розовом свете, а все возникающие проблемы казались легко