общественности дошло, что выводы Форрестера – Медоуза сенсационны, что по 
сравнению с ними апокалипсические сентенции Тоффлера—сущая идиллия. Вот 
тогдато, в конце 1972 г., взорвалась еще одна «футурологическая бомба».
      Между тем Форрестер с самого начала говорил об очень серьезных вещах. Он 
предложил вычленить из сложного комплекса глобальных социальноэкономических 
процессов несколько решающих для судеб человечества, а затем «проиграть» их 
взаимодействие на кибернетической модели с помощью ЭВМ совершенно так, как уже 
«проигрываются» противоречивые технологические процессы при определении 
оптимального режима работы какогонибудь предприятия.
      В качестве ключевых процессов в исследовании Форрестера—Медоуза были 
избраны рост мирового народонаселения, рост промышленного производства и 
производства продовольствия, уменьшение минеральных ресурсов и рост загрязнения 
природной среды. Моделирование с помощью ЭВМ показало, что при существующих 
темпах роста населения мира (свыше 2% в год, с удвоением за 33 года) и 
промышленного производства (в 60х гг. 5—7% в год с удвоением примерно за 10—14 
лет) на протяжении первых же десятилетий XXI в. минеральные ресурсы окажутся 
исчерпанными, рост производства прекратится, а загрязнение природной среды 
станет необратимым.
      Чтобы избежать такой катастрофы, создать «глобальное равновесие», авторы 
рекомендовали резко сократить темпы роста населения и промышленного 
производства, сведя их к уровню простого воспроизводства людей и машин по 
принципу: новое – только взамен выбывающего старого (концепция «нулевого 
роста»).
      С этих позиций уровень жизни, приближенно выражаемый величиной валового 
национального продукта на душу населения, не годился для обобщающего показателя.
 Форрестер предложил другой – «качество жизни», который к тому времени давно 
уже служил предметом дискуссий, а сам Форрестер трактовал его как интегральный 
показатель плотности (скученности) населения, уровня промышленного и 
сельскохозяйственного производства, обеспеченности минеральными ресурсами и 
загрязненности природной среды. Не менее важными для «качества жизни» 
признавались масштабы стрессовых ситуаций на работе и в быту, а также качество 
охраны здоровья. Наконец, высказывалось предположение, что в современных 
условиях уровень и качество жизни находятся в обратной зависимости по отношению 
один к другому: чем выше уровень жизни, связанный с темпами роста промышленного 
производства, тем быстрее истощаются минеральные ресурсы, быстрее загрязняется 
природная среда, выше скученность населения, хуже состояние здоровья людей, 
больше стрессовых ситуаций, т.е., в понимании автора, ниже становится качество 
жизни.
      Позднее этот тезис подлил масла в огонь дискуссии по поводу содержания 
понятий «уровень», «стандарт», «качество», «стиль» и «образ жизни», 
разгоревшейся не Западе в середине 70х гг. Но на первых порах он также остался 
незамеченным.
      Сенсационной в концепции Форрестера – Медоуза стала не их трактовка 
качества жизни и даже не угроза глобальной катастрофы, а то, что в данном 
случае авторы апеллировали к авторитету не человеческого, но электронного мозга 
компьютера. И компьютер дал сигнал: впереди – катастрофа. Этото и вызвало бурю 
полемики (продолжающейся, кстати, и до сих пор).
      Встал вопрос, имеют ли право Медоуз и его сотрудники выступать от имени 
«всеведущего» компьютера и разыгрывать роль новоявленного «бога из машины» в 
стиле древнегреческих трагедий? Ведь ЭВМ работают по заданной программе, а 
программу задают люди. Правильно ли составлена программа и достаточно ли 
основательны теоретикометодологические принципы ее построения? Первый же 
развернутый ответ на эти вопросы гласил: нет.
      В журнале «Фючерс» (1973, № 1 и 2) появилась серия статей, подготовленных 
сотрудниками группы по изучению политики в отношении науки во главе с Г. Коулом 
и К. Фримэном (Сассекский университет, Великобритания). В том же году статьи 
были опубликованы сразу несколькими издательствами в виде отдельных сборников. 
Серия открывалась статьей «Мальтус с компьютером». Далее во всех статьях 
Форрестера и Медоуза упрекали за попытку оживить неомальтузианство. Конкретно 
им предъявлялись обвинения:
      – в порочности глобального подхода, не учитывающего существенных различий 
между отдельными странами, особенно между развитыми и развивающимися (процессы 
роста населения и промышленного производства, истощения минеральных ресурсов и 
загрязнения природной среды в разных странах идут поразному);
      – в ошибочности программ, заложенных в ЭВМ, поскольку они опирались на 
экстраполяцию тенденций, свойственных 60м гг. (в 70х гг. эти тенденции, как 
известно, начали меняться, а в 80—90х гг. изменились еще радикальнее);
      – в односторонности использования инструментария современной прогностики: 
было проведено преимущественно поисковое прогнозирование – продолжение в 
будущее наблюдаемых тенденций при абстрагировании от возможных решений, 
действия на основе которых способны радикально видоизменить эти тенденции; не 
получило развития нормативное прогнозирование – установление возможных путей 
достижения оптимального состояния процесса на основе заранее определенных 
социальных идеалов, норм, целей.
      Последнее обвинение выглядело особенно тяжким, поскольку речь шла о 
соответствии сделанного прогноза требованиям современного прогнозирования 
социальных процессов, которое ориентировано не просто на предсказание, а на 
содействие оптимизации решений путем сопоставления данных поиска и норматива.
      В том же номере «Фючерс» трибуна для ответа на критику была предоставлена 
авторам «Пределов роста». Медоуз и его сотрудники признали «некоторое