«АНТИФУТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЛНЫ» А. ТОФФЛЕР
      
      Критика теорий индустриализма вообще и концепции «постиндустриального 
общества» в частности развернулась еще в первой половине 60х гг., когда 
открыто апологетическое течение футурологии, выступавшее под этим знаменем, 
было преобладающим, «задавало тон», активно атаковало слабые в то время 
оппозиционные течения. Среди последних выделялись по значению два, одно из 
которых можно условно назвать «реформистским» или «конвергенционистским», а для 
другого самым подходящим названием было бы «апокалипсическое», ибо оно на новый 
лад толковало старое учение о «конце света». Оба течения едва теплились, да и 
то преимущественно в Западной Европе. Никому из наблюдателей того времени и в 
голову прийти не могло, что пройдет всего несколько лет, и господствующее 
течение потерпит сокрушительное фиаско.
      Представители «конвергенционистского» течения, опиравшиеся 
преимущественно на теоретические воззрения социалреформистского характера, 
сомневались в совместимости социальноэкономических последствий 
научнотехнической революции с сохранением капитализма в его современном виде и 
выступали за то, чтобы реформировать его, «приспособить» к будущему путем 
усиления в нем социалистических начал вплоть до полной «конвергенции» с 
социализмом (предполагалось, что и в социализме будут усиливаться 
либеральнодемократические начала). Это течение привлекало сторонников критикой 
пороков буржуазного строя. Типичное произведение этого направления – книга 
западногерманского социалдемократа профессора Ф. Бааде «Соревнование к 2000 
году» (1960, рус. пер. 1962).
      Кризис «мировой системы социализма» привел к полному исчезновению этого 
течения.
      Со своей стороны, представители «апокалипсического» течения, опиравшиеся 
преимущественно на философию экзистенциализма, тейярдизма или неопозитивизма, 
вообще сомневались в совместимости социальных последствий научнотехнической 
революции с дальнейшим существованием человечества и расходились только по 
вопросу о том, когда и как именно погибнет современная западная цивилизация. 
Типичное произведение этого направления – книга западногерманского 
философаэкзистенциалиста К. Ясперса «Атомная бомба и будущее человечества» 
(1962). Это течение, поначалу даже еще более слабое и еще менее авторитетное, 
чем предыдущее, выдвинулось вскоре на первый план, однако претерпело при этом 
серьезные изменения.
      Как уже говорилось, вплоть до 1970 г. «Год 2000» Кана и Винера продолжал 
находиться в центре внимания футурологов. В пылу дебатов мало кто заметил, что 
обстановка уже с 1967—1968 гг. начала изменяться и примерно к 1971—1972 гг. 
изменилась радикально. На господствующее течение в этот период обрушились три 
«антифутурологические волны» такой силы, что его буквально смыло с «переднего 
края» футурологии. Плохо пришлось и конвергенционистскому течению, 
представители которого были деморализованы и, можно сказать, почти начисто 
стушевались.
      Начало сдвигу было положено всем памятными политическими кризисами конца 
60х годов, молодежными «бунтами» и т.д. Эти кризисы привели в действие 
механизмы цепной реакции сложного ряда социальных, политических и 
идеологических последствий, в том числе вызвали «антифутурологические» 
настроения.
      Первая «антифутурологическая волна» была связана с растущей тревогой 
мировой общественности по поводу прогрессирующего загрязнения окружающей 
природной среды. Она нарастала исподволь, долгие годы, а в конце 60х гг. 
обрушилась лавиной. Здесь, видимо, сыграли роль многие факторы: и стремительный 
рост масштабов загрязнения у всех на глазах, и те весомые «капли», которые 
переполняют чашу терпения людей, и безотрадные прогнозные данные на будущее с 
первых же шагов «технологического прогнозирования», которые стали достоянием 
гласности, и попытки некоторых политиканов нажить себе политический капитал на 
тревоге и недовольстве общественности, и стремление монополий нажить себе на 
том же самом уже не только один политический капитал, и попытки правящих кругов 
западных стран переключить внимание общественности с политикоэкономических 
проблем на экологические, и многое другое.
      Как бы то ни было, факт остается фактом: «экологическая волна» конца 60х 
– начала 70х гг. взметнулась сотнями книг и тысячами статей в защиту природы, 
сделалась предметом страстных дискуссий, предвыборных кампаний и парламентских 
распрей. Она была умело использована монополиями в их междоусобной борьбе, 
привела к возникновению на Западе специальных правительственных учреждений по 
охране природы и решительно подорвала в глазах западной общественности престиж 
мажорных прогнозов. Стало «неприличным» говорить о какомто безоблачном 
«постиндустриальном обществе», игнорируя общую тревогу насчет того, что станет 
с Землей. «Никакой футурологии без экологии» – эти слова, произнесенные на 
одной из научных конференций в те годы, можно было бы поставить эпиграфом к 
новому этапу эволюции футурологии.
      Достаточно сравнить книгу Кана и Винера, допустим, с книгой американского 
социолога Р. Фолка «Наша планета в опасности» (1971) – настоящим набатом 
тревоги, заглушавшим ликующие фанфары прежних лет, чтобы убедиться в том, 
насколько существенно было дискредитировано в глазах мировой общественности 
господствовавшее течение.
      Вторая «волна» накатилась буквально следом за первой. Начались поиски 
«виновника» загрязнения природной среды. Таковым была признана энергетика, 
основанная на сжигании невосполнимых ресурсов нефти, газа и угля;