Однако уже в те годы на Западе началась интенсивная разработка 
философских, экономических и социологических концепций, которые составили 
идейную основу буржуазной теории индустриализма. Уже в 1958 г., после серии 
постановочных статей, видный американский экономист и социолог У. Ростоу 
выступил в Кембриджском университете с курсом лекций, на основе которого в 1960 
г. появилась его нашумевшая книга «Стадии экономического роста. 
Некоммунистический манифест». Почти одновременно начал работу над книгой «Новое 
индустриальное общество» (издана в 1967 г., рус. пер. 1969) другой видный 
американский экономист и социолог Дж. Гэлбрейт, известный уже в 50х гг. своими 
докладами, статьями и книгами «Американский капитализм: концепция 
уравновешивающей силы» (1952), «Общество изобилия» (1958), «Час либерализма» 
(1960) и другие. С докладами и статьями того же плана выступили также 
французские социологи Р. Арон и А. Турэн, американский социолог Д. Белл. Их 
работы были обобщены в книгах «18 лекций об индустриальном обществе» (1962) и 
«3 очерка об индустриальной эпохе» (1966) Р. Арона, «Постиндустриальное 
общество» (1969) А. Турэна, «Навстречу 2000 году» (1968), «Наступление 
постиндустриального общества» (1973) и «Противоречия культуры капитализма» 
(1976) Д. Белла.
      В основе теоретической концепции индустриализма лежит предпосылка: 
уровень социальноэкономического развития страны определяется не 
общественноэкономической формацией на той или иной стадии ее развития, а 
промышленным потенциалом. Нашлась и «единица измерения» – величина валового 
национального продукта (ВНП) на душу населения. Если ВНП не превышает 
сотнидругой долларов в год, как в подавляющем большинстве стран Африки, Азии и 
Латинской Америки, на них наклеивается ярлык «доиндустриального общества» 
(независимо от общественного строя, от того, является ли страна колонией, 
подчинена ли ее экономика монополиям развитых капиталистических стран, вступила 
ли она на путь некапиталистического развития, относится ли к странам 
победившего их социализма). Если ВНП составляет много сотен долларов, значит, 
страна находится на стадии перехода от «доиндустриального» к «индустриальному» 
обществу (опятьтаки независимо от общественного строя). Если ВНП составляет 
несколько тысяч долларов, как это имеет место в экономически развитых странах 
Северной Америки, Европы, а также в Японии, Австралии и Новой Зеландии, Южной 
Африке и других, то появляется ярлык «индустриального общества» ѕ 
капиталистического или социалистического (с точки зрения теории индустриализма, 
безразлично). Но ВНП растет почти во всех без исключения странах мира. С 
помощью инструментария «технологического прогнозирования» нетрудно подсчитать, 
какой величины достигнет он в такойто стране к такомуто году при 
наблюдающихся темпах роста экономики (напомним, что до экономического кризиса 
70х гг. темпы этого роста в странах Запада на протяжении 50х и 60х гг. были 
относительно высоки). Что же произойдет, если при подобном допущении ВНП на 
протяжении грядущих десятилетий увеличится в развивающихся странах с десятков 
до сотен и с сотен до тысяч долларов в год на душу населения, а в развитых 
странах – с тысяч до десятков тысяч? Ответ теоретиков индустриализма; в таком 
случае «доиндустриальное» общество независимо от общественного строя 
поднимается на ступень «переходного к индустриальному», последнее, в свою 
очередь, на ступень «индустриального», а оно – на еще более высокую, невиданную 
доселе ступень «постиндустриального общества». Это и будет будущее, которое, по 
мнению «индустриалистов», ожидает человечество к XXI в.
      Пожалуй, наиболее полно эта линия была проведена в книге директора 
Гудзоновского института – одного из ведущих прогностических центров США – Г. 
Кана и его сотрудника А. Винера «Год 2000». Книга была подготовлена на 
протяжении 1964—1966 гг. в рамках работы «Комиссии 2000 года» Американской 
академии наук и искусств под председательством Д. Белла, издана в 1967 г. и 
вплоть до 1970 г. оставалась в центре внимания западных футурологов.
      Авторы выстроили страны мира по «лестнице» величины ВНП на душу населения.
 На самой верхней ступеньке оказались США. Под ними цепочкой – в зависимости от 
этого своеобразного «имущественного ценза» – помещались развитые 
капиталистические и социалистические страны, а далеко в отрыве от них – страны 
Латинской Америки, Азии и Африки. С этой позиции смысл развития каждой страны 
представлялся как перемещение вверх по ступенькам «лестницы ВНП» и гдето в 
более или менее отдаленной перспективе – достижение современного уровня США, 
которые предстают неким «венцом творения», подобно тому, каким рисовалась 
Гегелю прусская монархия середины прошлого века. Кан и Винерразделили страны 
мира на пять категорий; «доиндустриальные» (до 200 долл. ВНП на душу населения),
 «переходные» (200—600 долл.), «индустриальные» (600—1500 долл.), 
«высокоиндустриальные» (1500—4000 долл.) и «постиндустриальные» (свыше 4000 
долл.). Затем определили наиболее вероятные, на их взгляд, темпы роста ВНП этих 
стран при наблюдаемых тенденциях. Наконец, скрупулезно подсчитали, сколько лет 
понадобится при данных темпах роста той или иной стране для перехода в 
следующую категорию и в конечном счете – для достижения уровня США 60х гг. 
Получилось, что даже «высокоиндустриальным» странам необходимо якобы для этого 
от 11 до 42 лет, а «доиндустриальным» Китаю – 101 год, Индии – 117 лет, Мексике 
– 162 года, Нигерии – 339 лет, Индонезии – 593 года!
      Дело даже не в том, насколько верны эти подсчеты, хотя уже сейчас 
очевидно, что они оказались несостоятельными. Вызывала и вызывает 
принципиальные возражения (причем не только у марксистов) сама концепция 
будущего, согласно которой мир XXI века представляется большим или меньшим 
приближением к уровню США 60х годов, а сами США – избавленными от бед 
сегодняшнего дня путем перехода в «постиндустриальную» категорию. А ведь авторы