термина снимало вопрос о направленности социальных преобразований, об их 
характере, что особенно существенно при рассмотрении проблемы на 
макросоциальном уровне, на уровне глобальных общественных изменений, связанных 
с радикальной перестройкой политических и экономических отношений. Постепенно 
термин «социальное изменение» оказался наполненным чисто психологическим 
содержанием, когда предметом анализа оказались так называемые микроизменения, т.
е. изменения в поведении отдельных индивидов. Однако все это продолжало в целом 
оставаться в рамках теории социальных изменений, что вольно или невольно 
означало психологизацию общественных отношений. Поэтому если теперь предлагать 
социальной психологии, хотя и «с обратной стороны», включиться в разработку 
таким образом понятой проблемы социальных изменений, то вряд ли будет 
удовлетворено требование, заявленное в декларациях, — повернуться лицом к 
реальным проблемам общества.
     Вопрос дальнейшего развития социальной психологии заключается не в том, 
опираться ли ей на психологию или на социологию (очевидно, она неизбежно будет 
существовать как пограничная дисциплина), а в том, на какую систему 
психологических и социологических взглядов ей следует ориентироваться. Сама по 
себе апелляция к социальным проблемам еще ничего не дает для ответа на этот 
вопрос. Пример с идеей «социальных изменений» чрезвычайно показателен: если 
сама социология при решении какого-то вопроса сползает на позиции психологии, 
то сколько ни цепляться за спасительное слово «социальный», никаких серьезных 
перспектив для социальной психологии на этом пути найти не удается. Другой 
разговор, если социальной психологии удастся вычленить в современных 
социологических подходах те идеи, которые действительно плодотворны. (Кстати, 
социологические исследования последнего двадцатилетия дают такой материал [см.: 
Штомпка, 1996].)
     В связи с предложенным пониманием основной проблемы социальной психологии 
Тэшфел разрабатывает две новые социально-психологические теории, которые 
подобно теории социальных изменений С. Московичи являются знаковыми для 
«европейского» подхода: теорию межгрупповых отношений и теорию социальной 
идентичности. И в том, и в другом случае анализ этих теорий — специальная 
задача, которая выполнена в многочисленных работах21. Здесь же важно 
подчеркнуть, что и в данном случае делается серьезная попытка в противовес 
многочисленным американским примерам предложить социально-психологическую 
теорию, качественно иного типа, в значительной степени более социально 
ориентированную.
2.3. Теория и философия
(другие «европейские» авторы)
     Анализ состояния социальной психологии, построенный по американскому 
образцу, неизбежно приводит европейских исследователей и к постановке вопроса 
относительно социальной роли этой дисциплины. Социальная роль любой науки может 
быть исследована разными способами. Один из них — прямой анализ существа 
социальных проблем, к которым адресуется научное исследование, выяснение 
позиции ученого относительно этих проблем, попытки выявления общей 
направленности практических рекомендаций и т.д. Другой путь — опосредованный — 
выяснение прежде всего некоторых философских оснований науки, стремление 
вскрыть за ними, через анализ исходных принципов, общую социальную ориентацию 
исследований.
     В первом случае вопрос переносится в область дискуссии о возможностях 
прикладного знания в социальной психологии. Как отмечалось при общей 
характеристике состояния социальной психологии в начале века, ее «американский» 
вариант давал специфическую трактовку роли и характера прикладных исследований, 
а именно их нацеленность на решение локальных, «технологических» задач и потому 
не нуждающихся ни в каком теоретическом обосновании. Участие в дискуссии 
европейских социальных психологов привносит в нее новые акценты.
     С этой точки зрения интересен подход английского ученого Р. Айзера и, в 
частности, его статья «За более прикладную социальную психологию и критический 
прагматизм» [Айзер, 1984].
     Во втором случае при обсуждении вопроса о социальной роли социальной 
психологии неизбежно проявление усиленного внимания к проблемам общей, 
философской, методологии науки, поскольку именно в ней может быть также 
прослежена социальная ориентация исследований. Теории анализируются в этом 
случае не с точки зрения их логической релевантности или совершенства их 
структуры, а в контексте исходных философских принципов. Такой анализ 
практически не представлен в американской социальной психологии, где общая 
позитивистская ориентация всей системы социального знания настолько сильна, что 
по существу исключает такого рода постановку проблемы. Вместе с тем в 
«европейской критике» этому вопросу уделяется достаточно большое внимание.
     Серьезную заявку на исследование эпистемологических проблем социальной 
психологии в их связи с проблемой социальной ориентации науки можно найти в 
работах шведского социального психолога И. Израэля. Будучи одним из редакторов 
фундаментальной работы, изданной ЕАЭСП, Израэль поместил в ней свою статью, 
специально посвященную этим вопросам [Israel, 1972]. Израэль называет три типа 
основных положений, которые неизбежно присутствуют в любой социальной науке: 1) 
понимание природы человека (включая понимание природы знания); 2) понимание 
природы общества; 3) понимание природы отношений между человеком и обществом. В 
конечном счете все эти три типа положений включены в эпистемологию, которая, по 
Израэлю, и решает две главные проблемы: а) анализ условий, при которых 
возникает знание; б) анализ отношений между познающим субъектом и объектом 
[Israel, 1972, р. 126].