психологии, значительно стимулирует интерес и к анализу теоретического знания. 
Социальная психология не оказывается исключением в том движении современной 
науки, которое связано с различными формами метаанализа знания — анализа 
средств научного познания вообще, его возможностей, границ и пр. Существует ряд 
причин, побуждающих исследователей активизировать свой интерес не только в 
области непосредственного накопления знаний, но и в области познания 
собственных теоретических принципов и приемов анализа, и вопрос об этих 
причинах требует специального рассмотрения [Андреева, 1975, с. 270].
     Сейчас важно лишь отметить, что, кроме объективных потребно^ стей развития 
самой логики научного исследования, для американской социальной психологии 
значимыми являются и те затруднения, с которыми она столкнулась в связи с 
длительным господством атеоретической тенденции. Обескураживающий контраст 
между огромным массивом весьма квалифицированных исследований и относительно 
слабой общей результативностью социальной психологии, естественно, требует 
объяснения. Именно это и заставляет ученых исследовать как качество 
функционирующих теорий, так и их границы, взаимоотношения между ними, 
генетические связи. Наряду с существовавшим ранее разделением труда, когда эти 
вопросы изучались преимущественно в различных системах философских взглядов или 
в рамках сравнительно недавно возникшей специальной отрасли науки — логики и 
методологии научного исследования, эти проблемы все в большей степени начинают 
теперь занимать и тех ученых, которые непосредственно связаны с практикой 
социально-психологических исследований. Нередко высказывается мнение, что они 
вообще должны взять эти проблемы в свои руки, не передоверять их философам и 
методологам, «поскольку те, диктуя свои нормы, вообще стремились занять 
положение господина, отводя конкретным наукам лишь роль слуги» [Rommetveit, 
1972, р. 217].
     
2. В ПОИСКАХ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ 
2.1. Возможные уровни теоретического знания
     Проблемы социально-психологической теории, ее разновидностей, уровней, 
удельного веса не являются простыми для американской социальной психологии, 
развивающейся в русле неопозитивистской методологии. Как уже отмечалось, 
состояние этого вопроса значительно изменяется в последние годы. Если период 
становления экспериментальной ориентации породил ярко выраженный нигилизм по 
отношению к теории, то позже все чаще начали раздаваться призывы к 
необходимости ее разработки. Существует ряд фундаментальных работ, специально 
исследующих эти вопросы. Это уже названные «Теории в социальной психологии» М. 
Дойча и P. Kpaycca [Deutsch, Krauss, 1965] и «Теории социальной психологии» М. 
Шоу и Ф. Когтанцо [Shaw, Costanzo, 1970].К ним примыкает хрестоматия 
«Классические вклады в социальную психологию», изданная Э. Холландером и П. 
Хантом [Hollander, Hunt (eds.), 1972]. В пятитомном «Руководстве по социальной 
психологии» Г. Линдсея и Э. Аронсона проблемам теории посвящена значительная 
часть первого тома. Довольно скрупулезно вопрос об основных течениях 
теоретической мысли в американской социальной психологии исследован в работе Д. 
МакДэвида и Г. Харари «Социальная психология: индивиды, группы, общества» 
[McDavid, Нагагу, 1968].
     Мера озабоченности авторов названных исследований судьбами 
социально-психологической теории в США весьма различна, как и вообще различна 
мера внимания, уделяемая разными исследователями данной проблеме. Однако все 
названные здесь работы защищают идею необходимости пропорционального развития 
двух сфер научного знания — теоретическую и экспериментальную. В этом 
проявляется новизна подхода по сравнению с 20-ми годами XX в., когда в этом 
соотношении наблюдался значительный перекос. Бурное развитие экспериментальных 
методик в тот период породило определенную позицию: интерес к теории не просто 
снизился, но всякий, кто продолжал интересоваться ею, рисковал вызвать сомнение 
в своей личной компетентности. Популярность экспериментального метода, 
эмпирических оснований научного исследования (факт, сам по себе имеющий 
положительное значение в истории науки) переросла в воинствующую 
антитеоретическую позицию. Пафос экспериментальной ориентации социальной 
психологии выражался в необходимости выработать альтернативу спекулятивному, 
кабинетному подходу первых социально-психологических работ. Но как справедливо 
замечают Дойч и Краусс, «революция против кабинетного теоретизирования привела 
многих социальных психологов не только к тому, что они покинули свои кабинеты, 
но и к тому, что они вообще перестали теоретизировать» [Deutsch, Krauss, 1965, 
p. 214].
     Реальная ситуация, сложившаяся в то время в науке, как будто бы 
способствовала такому пренебрежению к теории. Экспериментальные работы, в 
частности благодаря усилиям К. Левина, настолько в более выигрышном свете 
представляли образ социальной психологии как науки, особенно по сравнению с 
умозрительными построениями конца XIX в., что возникло (тоже довольно часто 
встречающееся в истории науки) смещение акцентов в оценке теоретического 
знания: опровержение «плохой» теории (точнее, спекулятивного знания) стало 
отождествляться с необходимостью отвержения теории вообще. Если учесть, что в 
это время в американской психологии прочно утверждается господство бихевиоризма,
 немало способствовавшего приданию психологии «респектабельного» вида, то легко 
понять, что распространение подобной атеоретической позиции среди 
исследователей имело под собой определенные основания, коренящиеся прежде всего 
в той общей интеллектуальной атмосфере, которая была характерна для США в 
начале XX в. Любопытно, что полемика вокруг вопроса об отношении к теориям 
совпала с другой дискуссией — относительно статуса социальной психологии в