против бихевиористской схемы поведения как непосредственно зависящего от 
внешней среды, подчеркивая в социальном поведении роль «менталистских» 
образований как элементов внутренней, когнитивной организации человека, 
когнитивизм в конечном счете вновь приходят к зависимости поведения от чисто 
внешних факторов, хотя и с противоположной стороны. Когнитивная активность 
личности полностью зависит от внешнего воздействия в том смысле, что личность 
постоянно организует свою независимость от этого воздействия путем 
восстановления равновесия. Эта зависимость «наизнанку» сохраняется и при том 
условии, что сама потребность в гомеостазе объявляется потребностью личности. 
По существу, такая потребность выступает здесь лишь как защитный механизм, 
охраняющий личность от нарушений состояния равновесия когнитивного поля. 
Активность приобретает крайне односторонний характер прежде всего потому, что 
сфера ее ограничена когнитивным полем, она не выведена в область предметной 
деятельности человека, а только иерархия деятельностей, как отмечает А. Н. 
Леонтьев, раскрывает многообразие проявлений человеческой личности [Леонтьев, 
1975]. Поэтому анализ когнитивных процессов и вообще, и в собственно 
социально-психологической проблематике приобретает новые перспективы именно в 
рамках теории деятельности.
     Аксиоматически принятая идея комфортности когнитивного гомеостазиса 
распространяется в анализируемых концепциях и на область межличностных 
отношений: их «сбалансированность» также объявляется оптимальным («комфортным») 
способом существования группы. Но это полностью исключает необходимость анализа 
содержания групповой деятельности как условия развития самой группы, 
формирования групповых мотивов, потребностей, ценностей. «Деятельность» группы 
по приведению в «соответствие» межличностных отношений, несмотря на несколько 
модифицированную терминологию, повторяет идею разрыва эмоционально-контактных 
отношений и отношений, складывающихся по поводу собственно деятельности группы. 
И хотя само по себе выявление групповой когнитивной структуры, которое 
логически может следовать из дальнейшего исследования когнитивных процессов в 
социальной психологии, есть перспективный и интересный аспект анализа, в отрыве 
от деятельностного подхода оно вряд ли приблизит исследователя к пониманию 
сущности социального поведения.
     Проблема связи когнитивных структур и реальных действий личности еще более 
остро встает при исследовании связи когнитивных структур и реальной 
деятельности группы. В другой терминологии это проблема реализации знаний в 
деятельности, а именно она становится особенно актуальной, если социальная 
психология действительно предполагает изучение реальных проблем общества.
     Распространение идеи когнитивного соответствия в социальной психологии не 
может быть рассмотрено вне общей панорамы развития науки. Выдвинутая в 20-е 
годы в физиологии идея гомеостаза приобрела большую популярность в других 
областях знания. Наиболее вульгарно она оказалась использованной в социологии, 
где начиная с 40-х годов надолго утвердилась «парадигма равновесия», 
представленная «теорией социального действия» Т. Парсонса. В своих 
социально-политических выводах эта теория (как и другие варианты идеи 
гомеостаза в социологии) приводила к весьма реакционным выводам о 
«стабильности» капитализма, отвечая тем самым на определенный социальный заказ.
     Своеобразное приложение идея гомеостаза нашла и в социальной психологии — 
в виде теорий когнитивного соответствия. Будучи по своему происхождению чисто 
психологическими, эти концепции не содержали в себе каких-либо 
вульгарно-социологических включений и не касались в прямой форме проблемы 
равновесия социальных структур. Но, претендуя на объяснение механизмов 
поведения и локализовав идею гомеостаза в области когнитивных структур, эти 
концепции оказались в общем русле «парадигмы соответствия, хотя в отличие от 
социологических концепций, настаивающих на «равновесии», «соответствии» 
социальных систем, социальная психология просто ушла от оценки этих систем, т.е.
 от оценки реальных общественных отношений. Но если связность, рациональность 
когнитивного мира человека не объясняется через его соответствие связному, 
рациональному внешнему миру, то социальная психология, желая или не желая того, 
приходит к осознанию другого факта, а именно тщетности попыток построить 
внутренний гармоничный, связанный, рациональный мир в условиях нерационального, 
полного конфликтов внешнего мира. 
4. КОГНИТИВИСТСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯ И СОВРЕМЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ
     Несмотря на наличие серьезных возражений, когнитивистская ориентация 
оказалась достаточно популярной в социальной психологии и на протяжении 
последней четверти XX столетия. Убедительным доказательством этого может 
служить тот факт, что именно на ее основе начиная с 70-х годов возникла в 
качестве самостоятельной научной дисциплины такая отрасль психологии, как 
психология социального познания {Social Cognition). Ее возникновение стало 
своеобразным итогом развития двух названных сторон когнитивистской ориентации — 
ее несомненной привлекательности и вместе с тем нерешенности ею многих 
принципиальных вопросов. Характеристика этой дисциплины в полном объеме не 
входит в задачу настоящей работы, поскольку требует подробного и пристального 
анализа, который к тому же уже выполнен в ряде специальных исследований12. Для 
нас важно лишь показать, в каких основных направлениях новая дисциплина 
«усвоила» уроки когнитивистской ориентации и в каких продвинулась дальше. Тот 
факт, что психология социального познания использует эти уроки, признают и сами 
создатели новой дисциплины. Когда рассматриваются источники психологии 
социального познания, обычно, кроме внепсихологических источников (в философии 
и социологии), называют наряду с изучением познавательных процессов в общей 
психологии три раздела социальной психологии: межличностное восприятие, теории