этого третьего. Причем Ньюком предположил, что развитие этих сходных ориентации 
может быть увеличено за счет развития межличностной коммуникации. Поэтому, если 
в паре или группе возникает расхождение ориентации по отношению к какому-либо 
объекту, логично предположить, что потребность в уменьшении этих расхождений 
приведет к увеличению частоты коммуникативных актов. Стремление к развитию 
сходных ориентации Ньюком назвал стремлением к «симметрии ориентации» и 
определил их силу как силу уз между двумя людьми или силу их аттитюдов по 
отношению к третьему.
     Основная задача, которую ставил перед собой Ньюком, состояла в том, чтобы 
объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что 
и делает группу сплоченной.Для этой же цели выявлялась тенденция группы 
развивать коммуникативные акты по отношению к «девиантньш» членам, т.е. 
обладающим несходными аттитюдами.
     Подобно Хайдеру, Ньюком построил схему, показывающую, каким образом 
развитие межличностной коммуникации способствует изменению аттитюдов участников 
взаимодействия. Эта схема получила название «схема А-В-Х», где А выступает как 
воспринимающий субъект, В— как другая личность, X — как объект, к которому оба 
имеют отношения. Все рассуждения ведутся подобно тому, как это делается в схеме 
Хайдера, с точки зрения того, как А воспринимает В и X, а именно: А 
воспринимает как консонанс сходство своего отношения к X и отношения В к X. 
Сходство этих отношений будет порождать привязанность между Аи В, и напротив, 
расхождение этих отношений будет порождать неприязнь между А я В. Развитие же 
коммуникаций между А и В будет вести к развитию сходства их отношений к X.
     Если же обнаружится расхождение, А будет стремиться изменить свое 
отношение к X, с тем чтобы оно стало сходным с отношением В к X. Иным выходом 
из этой ситуации — при условии, что стремление к консонансу сохраняется всегда, 
— является разрушение отношения привязанности между А и В.
     Действие этой схемы поясняется на весьма житейском примере: пусть А — 
некий бизнесмен, мечтающий о покупке дорогой лодки, В — жена этого бизнесмена, 
к которой супруг сильно привязан, X — та самая новая лодка, которую бизнесмен 
хочет приобрести и к покупке которой его жена относится весьма отрицательно. В 
обрисованной ситуации возникает дисбаланс, изображаемый на схеме так:

     Согласно сформулированным ранее рассуждениям развитие коммуникаций между 
участниками данного взаимодействия, например ведение систематических 
переговоров относительно покупки лодки, может вызвать три варианта возвращения 
данной системы в состояние баланса:
     1. А изменяет свое отношение к X (для бизнесмена утрачивается 
привлекательность лодки), чтобы сделать свое отношение к X сходным с отношением 
В к X.

     2. В изменяет свое отношение к X (жена проникается желанием приобрести 
лодку), чтобы это отношение стало сходным с отношением А к X.

     3. А изменяет свое отношение к В (бизнесмен утрачивает расположение к 
супруге) и таким образом достигает хоть и своеобразного, но консонанса.

     Легко видеть, что все три случая возвращения системы в консонантное 
состояние соответствуют правилам, выведенным Хайдером: консонанс там, где все 
три отношения позитивны, либо там, где одно позитивно, а два негативны; 
диссонанс там, где два соотношения позитивны, а одно негативно.
     Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях 
по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при 
анализе так называемой убеждающей коммуникации (persuasive communication). Б. М.
 Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, представляя 
собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых 
действующих в нем сил, не является коммуникационной моделью в строгом смысле 
этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так 
же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных связей, должна 
быть выражена в терминах коммуникативной ситуации. Такого рода преобразованием 
основной балансной модели Хайдера к условиям убеждающего речевого воздействия 
является модель Ньюкома» [Фирсов, Асеев, 1973, с. 29].
     Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего 
субъекта А возникает реципиент Р, принимающий сообщение, переданное через 
какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», 
чье мнение важно для реципиента, возникает коммуникатор К— тот, кто передает 
сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. 
Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется 
объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие,
 явление, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропагандистская 
кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения 
восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате 
пропагандистских действий коммуникатора, будут знаменовать собой изменение 
позиции Р по отношению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистского 
воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность модели могла бы быть 
проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации.
     Но все дело в том, что в реальной практике применения этой модели в 
исследованиях эти предсказания не получаются однозначными: модель ведь может 
лишь предсказать изменение позиции Р в ситуации дисбаланса, но не может 
предсказать направления этого изменения. Иными словами, в случае дисбаланса