некоторого обязательного минимума исходных, «сквозных» психологических 
феноменов. В современном науковедении и, в частности, в метаанализе 
психологического знания концептуальному, или категориальному, аппарату 
уделяется особое внимание. В распоряжении всякого психолога-экспериментатора, 
отмечает М. Г. Ярошевский, «имеются особые средства — не только приборы, 
фиксирующие быстроту реакций, но и незримый аппарат категорий, понятий, 
принципов. Назовем его категориальным аппаратом. Он складывается и усложняется 
с прогрессом научной психологии. От его разработанности зависит качество 
добываемой информации и соответственно возможность использовать эту информацию 
для управления психическими процессами» [Ярошевский, 1974, с. 15]. Этот 
категориальный аппарат науки, естественно, связан с определенным набором 
обязательных тем научного исследования в данной области. Все это вместе взятое 
— основная проблематика, «предметная область», согласие относительно каких-то 
основных принципов, методов анализа — создает некоторую модель науки, 
принимаемую или в определенный период ее развития, или в рамках довольно 
широкого сообщества ученых.В науковедческой литературе последних лет такая 
модель определяется как парадигма. С точки зрения Т. Куна, автора этой идеи, в 
развитии любой науки можно выделить относительно спокойные периоды, когда в 
сообществе ее представителей утверждается определенное согласие относительно 
исследуемой области реальности, общих принципов этого исследования, основных 
исходных представлений о существе изучаемых явлений. Это и есть периоды, когда 
в науке устанавливается определенная парадигма, «принятая модель или образец», 
что и соответствует понятию «нормальная наука» [Кун, 1977, с. 44]. Когда же в 
силу различных причин принимаемая парадигма изживает себя, уступая натиску 
новых данных, новых идей, ей на смену приходит новая парадигма, а сам период 
перехода от одной парадигмы к другой обозначается Куном как научная революция 
[там же, с. 58; 128].
     Можно соглашаться или не соглашаться с этой идеей, как она разработана 
Куном, и это особый вопрос в науковедении и философии. Но остается фактом то 
огромное влияние, которое идея парадигмы оказывает сегодня на мышление многих 
ученых, представителей различных конкретных наук. В русле той методологической 
рефлексии, которая так же, как и другим дисциплинам, свойственна сегодня 
социальной психологии, идея парадигмы приобретает одно из центральных мест. Как 
и в других случаях, социальная психология и здесь питается из двух источников, 
представляющих ее «родительские» дисциплины — психологии и социологии. Вопрос о 
том, представляют ли собой эти науки парадигмальное знание или идея парадигмы в 
них неприменима, обсуждается в каждой из этих дисциплин. Что касается 
психологии, то здесь этот вопрос не имеет однозначного решения: одни авторы 
высказываются за то, что психология есть непарадигмальное знание, другие 
полагают, что в истории психологии можно выделить как минимум две парадигмы — 
интроспекционистскую и бихевиористскую [Андреева, 1975, с. 23].
     В социологии вопрос о парадигме получил более обстоятельную разработку. 
Еще в 40-х годах в связи с критикой эмпирической тенденции Р. Мертон выдвинул 
идею о том, что новой парадигмой в социологии является парадигма функционализма,
 которую он представил как некоторое систематическое руководство для 
исследователя, включающее набор необходимых понятий, основные постулаты и 
характеристики тех моментов, на которые должно быть обращено главное внимание 
исследователей [Merton, 1957, р. 225]. Сегодня и эта парадигма считается в 
американской социологии изжившей себя, и в литературе идет дискуссия о том, 
какая парадигма заменит «парадигму соответствия» (так другими словами именуется 
парадигма функционализма, где идея соответствия, равновесия социальных систем 
была ключевой) — «парадигма конфликта» или какая-либо иная.
     Значение понятия парадигмы, предложенного Куном, как видно, не всегда 
используется строго. Как это часто бывает, научный термин получает в 
употреблении как бы вторую жизнь, приобретая несколько более обыденное 
содержание. Практически с парадигмой отождествляют какие-то отдельные 
характеристики науки, обозначая этим термином то различные теоретические 
ориентации, то методологические принципы, то специфический понятийный аппарат. 
Такая адаптация идеи парадигмы наблюдается и в социальной психологии. 
Квалифицируя ситуацию в этой науке как своего рода кризис, многие американские 
исследователи склонны считать, что развертывание этого кризиса совершается в 
форме смены парадигм. Ниже мы подробно проанализируем мысли МакГвайра по поводу 
содержания той парадигмы в социальной психологии, которая уходит со сцены, и 
той, которая складывается здесь. Сейчас важно отметить, что сама по себе идея 
парадигмы, как бы произвольно она ни толковалась, обладает известной 
привлекательностью для социальной психологии. Она становится тем необходимым 
звеном в анализе собственных возможностей, успехов и неудач, которое необходимо 
изучить, оглядываясь на пройденный путь, подытоживая результаты и продумывая 
перспективы.
     Вопрос о принципах различения теоретических направлений, хотя и косвенно, 
имеет отношение к проблеме парадигмального (или непарадигмального) характера 
социально-психологического знания. Выделение ключевых понятий, в которых 
описываются в том или ином направлении «сквозные» проблемы социальной 
психологии, представляется весьма продуктивным принципом анализа истории всякой 
дисциплины. Как справедливо отмечает М. Г. Ярошевский, «история школ и их 
взаимоотношений, влияние дискуссий между сторонниками различных школ на 
последующую эволюцию научных идей — эти и многие другие аспекты 
коммуникативно-информационной деятельности ученых не могут быть расшифрованы 
без категориального ключа, без представления об основных формах, структурах, 
категориальных схемах закономерно развивающегося психологического знания»