Социальный конструкционизм, выступающий альтернативой и бихевиоризму, и 
когнитивизму, предлагает расширить сферу критического анализа, который 
осуществляли по отношению друг к другу обе эти ориентации. По мнению Гергена, 
критика всегда была направлена лишь по горизонтали, т.е. по линии 
эмпиризм-рационализм. Это исключало выход за пределы одной — западной — 
индивидуалистической культуры. В связи с упомянутой глобализацией социального 
мира, с выдвижением на авансцену и иных культур, критика различных ориентации в 
социальной психологии должна осуществляться также и по вертикали, т.е. по линии 
Запад—Восток. Тогда возможными линиями сопоставления будут, например, такие: 
эмпиризм—буддизм или рационализм—синтоизм [Gergen, 1994, р. 10]. Основная мысль,
 проводимая в этом рассуждении, касается выхода социальной психологии за 
пределы традиции, сложившейся в достаточно узком контексте западной, 
преимущественно американской, культуры. Социальный конструкционизм включает это 
требование в ряд других, обеспечивающих значительно больший акцент вообще на 
социальной обусловленности психологических феноменов.
     Для этого необходимо принимать в расчет следующие гипотезы:
     1. Исходным пунктом всякого знания является сомнение в том, что окружающий 
мир есть нечто само собой разумеющееся. Но если так, то любое объяснение этого 
мира может быть только конвенцией (соглашением).
     2. Но в этом случае осмысление мира неизбежно становится результатом 
совместной деятельности людей, вступающих в определенные отношения, и слова, 
употребляемые для обозначения социальных процессов, имеют смысл лишь в 
контексте этих отношений (что означает включение в процесс познания 
исторических и культурных «воздействий»).
     3. Распространенность той или иной формы понимания мира зависит от 
характера социальных процессов, и правило что чем считать не является чем-то 
застывшим, а устойчивость образов социальных объектов зависит от характера 
социальных изменений.
     4. Но это означает, что описания и объяснения мира сами конституируют 
определенные формы социального действия и тем самым включаются в социальную 
деятельность [Gergen, 1994].
     Игнорирование этих требований справедливо ставится Гергеном в вину 
когнитивистской традиции, а учет их провозглашается главным завоеванием 
социального конструкционизма. Однако его программа не исчерпывается реализацией 
названных гипотез. Вторая важная идея Гергена состоит в новой интерпретации 
существа социальной психологии как науки. Поскольку преодоление дуализма S—О 
означает большее «допущение» интерпретативного начала в познание, социальная 
психология сближается с теми дисциплинами, которые ориентируются на 
интерпретацию как на основу познания.
     Сама по себе эта идея не является новой в истории науки: известно 
положение, высказанное еще Дильтеем о понимании (Verstehen) как основном методе 
психологии. Противопоставление парадигмы объяснения и парадигмы понимания 
рассматривается сегодня как рубеж между американской и европейской традициями в 
социальной психологии [см. Шихирев, 1999]. Герген, конкретизируя эту идею, 
предлагает рассматривать социальную психологию как историю [Герген, 1995, с. 
23].
     Аргументация в пользу этого тезиса вновь повторяет мысль о том, что 
существует глубокое отличие схем познания, принятых в естественных науках, от 
аналогичных решений в обществознании. Так, социальная психология не имеет дело 
со стабильностью, характерной для явлений природы, а напротив, «имеет дело с 
фактами, которые подвержены заметным временным флуктуациям и по большей мере 
неповторимы» [там же, с. 25]. Но если принципы взаимодействия людей базируются 
на нестабильных фактах, они не могут быть выявлены с течением времени. При этом 
необходимо учитывать два ряда обстоятельств.
     Во-первых, влияние самой науки (т.е. социальной психологии) на процесс 
социального взаимодействия. По мнению Гергена, в любом психологическом 
исследовании заложена необъективность оценок, поскольку каждый специалист в 
этой области неизбежно занимает двойственную позицию: он как исследователь 
ориентирован на получение объективной информации, но вместе с тем как реальный 
участник социального процесса при переработке информации включает в нее и 
момент ценностей. «Мы включаем наши личностные ценности и в разрабатываемые 
нами теории социального взаимодействия. Воспринимающий эти теории получает, 
таким образом, двоякую информацию: бесстрастное описание того, что является, и 
искусно замаскированное предписание того, что желательно» [там же, с. 28]. При 
этом осуществляется своеобразное воздействие на «естественный» ход событий, что 
отличает позицию социального психолога от позиции естествоиспытателя. Кроме 
того, в естествознании ученый не сообщает объекту полученные о нем данные, в 
социальной же психологии информирование испытуемого жизненно важно для 
поведения последнего. При этом возникает ситуация, когда эта информированность 
может изменить «поведенческие последствия», поскольку «расширяет диапазон 
альтернативных действий, приводя к модификации или постепенному исчезновению 
прежних поведенческих моделей» [там же, с. 34]. Вольно или невольно социальная 
психология становится орудием социального контроля.
     Во-вторых, существенное отличие социальной психологии, сближающее ее с 
исторической наукой, заключается в том, что «зафиксированные здесь 
закономерности, а следовательно, теоретические принципы жестко привязаны к 
текущим историческим обстоятельствам» [там же, с. 36]. Между тем, и Герген 
показывает это на ряде примеров, традиционные для социальной психологии 
исследования, как правило, претендуют на описание универсальных закономерностей 
или регулярностей поведения, без учета исторического контекста. Эта особенность