позитивизм исходит из необходимости духовного, нравственного обновления 
общества, а социализм стремится “осуществить мирскую реорганизацию независимо 
от духовной, т. е. построить общественное здание без интеллектуальных и 
моральных оснований” [7, 169]. Несмотря на собственные, иногда весьма 
энергичные высказывания, принижающие роль индивида, его прав и свобод, Конт не 
согласен с коммунистами в их стремлении подавить всякую индивидуальность [там 
же, 158]. Он также против других идей, отстаиваемых социалистами и 
коммунистами: идеи равенства, ликвидации иерархии, основанной на различиях в 
способностях, и замены их “инертной и безответственной коллективностью”; отмены 
права наследования; ликвидации брака и семьи, за что выступали сен-симонисты.
     Несомненно, в социально-политических воззрениях и проектах Конта был 
значителен элемент авторитаризма и будущего тоталитаризма, в частности, 
отрицание гражданских свобод и прав личности, свободы мнений, принципа 
разделения властей, демократических институтов и т. д. Конт был сторонником 
активного вмешательства государства в экономику и другие стороны социальной и 
даже личной жизни. Подобно многим проектам социалистов, его “социократия” 
несомненно представляет собой прообраз тоталитарного режима.
     Вместе с тем социология Конта, зачастую вопреки его собственным 
декларациям, в значительной мере проникнута духом либерализма. Это относится к 
той ее части, которая основана на “объективном” методе, ставит своей главной 
задачей познание естественных неизменных законов и последующую опору на них в 
социальной практике. Именно эта сторона контовской теоретической системы 
главным образом развивалась впоследствии в истории социологической мысли. Идея 
о том, что социальная реальность развивается по своим собственным законам, что 
она, как и природа, не поддается произвольному манипулированию и принуждению, и,
 следовательно, чтобы эффективно воздействовать на нее, необходимо подчиняться 
этим, предварительно изученным законам, опираться на них, – эта идея лежит в 
основе либерализма. Ведь, по словам одного из апостолов современного 
либерализма, нобелевского лауреата Ф. Хайека, главный тезис либерализма 
сводится к тому, что “при устройстве своих дел мы должны как можно больше 
использовать стихийные силы общества и как можно меньше прибегать к принуждению.
..” [12, 33]. Именно на этой основополагающей идее базируется “объективная” 
социология Конта.
     Но на этой идее он не останавливается. В его “субъективной” социологии 
намерение использовать социальные законы и стихийные, самопроизвольно 
развивающиеся тенденции перерастает в намерение заменить эти законы и тенденции 
целенаправленной деятельностью, управлением, проектированием некой группы людей,
 понимающих и выражающих общественное благо. Естественные законы, будучи 
“познанными”, как бы перестают действовать и становятся управляемыми, а человек,
 “познавший” их, становится демиургом. “Субъективный” фактор выходит на первый 
план, подчинение законам сменяется безграничным произволом, а наука 
превращается в проектирование, причем ориентированное не на реальность, а на 
идеал. Так происходит у Конта превращение социологии из науки в утопию.
     Социология для Конта была синтетическим мировоззрением, включавшим в себя, 
помимо науки, многие другие компоненты, в том числе утопическое проектирование. 
Вследствие этого слово “социология” на некоторое время было основательно 
дискредитировано. В середине и второй половине XIX в. многие социальные ученые 
воспринимали его как социальную утопию фанатичных позитивистов; его 
использование было тогда равнозначно использованию таких слов, как “позитивизм” 
или “социократия”. Для обозначения же своих исследований и собственно науки об 
обществе они предпочитали пользоваться другими терминами, в частности, более 
нейтральным термином “социальная наука”. Лишь впоследствии, прежде всего 
благодаря трудам Г. Спенсера, а затем и других ученых, слово “социология” было 
реабилитировано. Оно стало обозначать не только социальную доктрину Конта, но 
вообще науку о социальных явлениях, независимо от социальных идеалов 
исследователя. Одновременно его значение сузилось, так как из социологии 
исключали (или, во всяком случае, стремились исключать) ее вненаучные 
компоненты.
     10. Заключение
     Была ли у Конта наука следствием его утопии или, наоборот, утопия –   
следствием его научных воззрений или, наконец, наука и утопия у него были 
независимы друг от друга? Как бы мы ни ответили на этот вопрос, ясно одно: Конт 
внес важный вклад в становление социологии как научной дисциплины. Он обосновал 
ее необходимость и возможность. Это обоснование было по сути своей и неизбежно 
философским и, шире, мировоззренческим: очевидно, что изнутри социологии 
обосновать ее было невозможно, так как в качестве самостоятельной науки она еще 
не существовала. Конт понимал, что он находится лишь у истоков создания новой 
науки. Он наметил ее программу и отчасти пытался ее реализовать. Кое-что из 
этих попыток соответствовало его программе, кое-что ей противоречило.
     Конт внес серьезный вклад в формирование онтологических парадигм 
социологического знания, т. е. ключевых представлений о социальной реальности. 
Он доказывал ставший парадигмальным тезис о том, что социальная реальность – 
часть всеобщей системы мироздания. Он обосновал идею автономии “социального 
существования” по отношению к индивидуальному. Он одним из первых разрабатывал 
такие парадигмальные понятия, как “социальный организм” и “социальная система”. 
(Правда, он еще не различает общество и человечество, считая, что это одни и те 
же сущности, развивающиеся одинаковым образом). Конт сформулировал 
эволюционистскую парадигму, доказывая, что все общества в своем развитии раньше 
или позже проходят одни и те же стадии. Он обосновал разделение обществ на 
военный и индустриальный типы, которое впоследствии продолжили и развили другие