научности и “учености” в XVI–XVIII вв. в ходе и в результате великой научной 
революции в Европе сформировался новый эталон научности. Его основу составляла 
ориентация на создание и развитие “естественной” науки, не в том смысле, что 
это была только наука о природе, но и, главным образом, в том, что она должна 
была опираться на “естественное” мировоззрение. “Естественное” при этом 
понималось в трех смыслах: “во-первых, как свободное от всего 
сверхъестественного, во-вторых, как рациональное, основанное на чистом разуме 
или, как тогда выражались, естественном свете; наконец, в-третьих, как возможно 
более согласованное с новейшими успехами тогда же и возникшего механического 
естествознания” [27, 13–14].
     Общенаучным методологическим эталоном стала тогдашняя физика, особенно 
такой ее раздел, как механика. Следует иметь в виду, что в XVI–XVIII вв. термин 
“физика” имел гораздо более широкое значение, чем впоследствии. Им обозначали 
изучение всех природных объектов. Например, в знаменитом “Всеобщем словаре” 
французского языка Антуана Фюретьера (1690) физика определялась как “наука о 
естественных причинах, которая объясняет все небесные и земные явления”. В том 
же значении, что и физика, использовался и термин “физиология”, также 
применявшийся ко всей естественной науке в целом. Таким образом, “физика” и 
“физиология” представляли собой определенный, “естественный” способ видения 
всего мира, включая мир человека и общества.
     Принципы механического естествознания, тесно связанного с математикой и 
техникой, были разработаны и применены в исследованиях ученых – творцов великой 
научной революции: Н. Коперника, У. Гильберта, И. Кеплера, Г. Галилея, X. 
Гюйгенса и главным образом И. Ньютона. Эти принципы получили обоснование в 
философских трудах Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Р. Декарта, Дж. Локка, Г. В. Лейбница, 
X. Вольфа, И. Канта и др.
     Важной особенностью этого естественнонаучного мировоззрения, отличавшей 
его, в частности, от прежней натурфилософии, была переориентация с 
онтологической проблематики на методологическую и, шире, эпистемологическую: 
наука этого времени исследует не только и не столько бытие “само по себе”, 
сколько его соотношение с познанием, пути и средства его познания, факторы 
достоверности и истинности знания. Эта же особенность проявилась в том, что 
наука отмеченного периода рассматривает свой объект не как “реальный”, а 
сконструированный, идеальный объект [33, 186, 399–400 и сл.] .
     Проблема метода находилась в центре внимания двух главных идеологов науки 
нового времени: Фрэнсиса Бэкона (1561–1626) и Рене Декарта (1596–1650). Бэкон 
доказывал преимущество эмпирического, опытного метода познания и исследовал 
некоторые его разновидности. Он создал, в частности, теории индукции и 
эксперимента, а также разработал учение об “идолах разума”, препятствующих 
постижению истины. Бэкон подчеркивал, что не просто непосредственные 
чувственные данные, а целенаправленно организованный опыт, т. е. эксперимент, 
приводит ученого к истине. “Самое лучшее из всех доказательств есть опыт, если 
только он коренится в эксперименте”, – утверждал он [34, 34].
     В отличие от Бэкона Декарт обосновывал исключительное значение разума как 
источника и средства познания. Сам неоспоримый факт деятельности разума служил 
в его глазах абсолютным доказательством реальности субъекта этой деятельности, 
человека, и вместе с тем – гарантией достоверности знания о ее объекте. В этом 
смысл знаменитого тезиса Декарта “Сogito ergo sum” (“Я мыслю, следовательно 
существую”). Под методом он понимал “точные и простые правила, строгое 
соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное и, без 
лишней траты умственных сил, но постепенно и непрерывно увеличивая знания, 
способствует тому, что ум достигает истинного познания всего, что ему доступно” 
[35, 89]. Декарт стремился найти и сформулировать универсальные правила, 
которые позволяли бы человеку, независимо от его склонностей и способностей, 
всегда и везде постигать истину. Методологическим идеалом для него была 
математика.
     Эмпиризм и рационализм, родоначальниками которых явились, соответственно, 
Бэкон и Декарт, – это противоборствующие направления в истории философии. 
Первое рассматривает в качестве единственного или главного источника познания 
опыт, второе – разум. Но в науке нового времени эти две 
теоретико-познавательные позиции не исключали друг друга, а, наоборот, друг 
друга предполагали и дополняли. К тому же Бэкон, доказывая ведущую роль “метода 
опыта”, подчеркивал, что он начинается с упорядочения и систематизации, т. е. с 
мыслительных процедур, а Декарт, придавая первостепенное значение рациональному 
методу, отнюдь не отвергал роль опыта в познавательном процессе.
     Таким образом, в эпоху, непосредственно предшествующую возникновению 
социологии, идеальная, эталонная наука в методологическом отношении была 
одновременно рациональной и эмпирической, экспериментальной. Собственно, 
“естественное”, рационально-эмпирическое и научное знание представляли собой 
одно и то же.
     Помимо рационализма и эмпиризма другими характерными чертами научной 
методологии этой эпохи стали следующие:
     1) феноменализм, т. е. идея о том, что наука способна познавать не 
сущность вещей, а только явления и отношения между ними;
     2) антителеологизм: исключение из научного мышления понятия цели, 
тенденция к замене вопроса “зачем?” вопросами “как?”, “каким образом?”;
     3) стремление к точному измерению изучаемых объектов (до нового времени 
явления природы считались не поддающимися такому измерению);
     4) активность (в отличие от созерцательного характера античной науки): 
тенденция к теоретическому конструированию объекта науки в виде идеального