из-за всего того прошлого, которого у вас больше нет.
        
        Ключ здесь в том, чтобы открыто бросить вызов мученической позиции Мамы,
 заключающейся в ее убеждении, что нет ничего такого, из-за чего она должна 
была бы впасть в депрессию. Я хочу, чтобы она поняла, что прячется от своей 
семьи под маской нежелания беспокоить их.
        Я заканчиваю эту часть сессии ясным напоминанием о том, чего же 
все-таки Мама лишилась. Сейчас вся семья осознает ее боль.
        
        Затем обсуждение быстро соскользнуло на конкретные реалии жизни на 
ферме. Они заговорили о том, как Папа все еще работает с Майком и как Мама 
часто появляется, чтобы помочь им. Ясно, что Майк часто контактирует со своими 
родителями.
        Здесь Ванесса решила как следует расспросить своего брата, одновременно 
бросая вызов убеждению семьи, что мужчины не являются человеческими существами. 
Она спрашивает, сознательно ли он не обращал внимания на боль матери или же 
просто бездумно действовал таким образом.
        
       Ван: Ты встречаешься с Майком каждый день, правда, Мама?
       М: Да.
       Майк: Чтобы быть точным, через день.
       П: Ни у кого нет времени.
       Ван: Майк, знал ли ты, что Мама чувствует себя так одиноко? Неужели это 
до тебя не дошло за последние несколько месяцев?
       Майк: Отчасти....но....ты знаешь, у меня тоже нет времени! (Майк 
расплакался.)
       К: Ты как Папа, всегда видишь только работу на этой проклятой ферме.
        (Вся семья плачет.)
        
        Какой замечательный индикатор изменений! Сейчас один из мужчин 
осмеливается выразить свою собственную боль в слезах. Вот это и есть рост! Майк 
более не является “запертым” в семейный миф о том, что мужчины свободны от 
аффектов.
        
       Майк: Никогда не бывает времени!
       Ван: Таким образом, у тебя нет времени, чтобы встретиться и поговорить с 
Мамой?
       М: Он встречается со мной достаточно часто. Но когда мы встречаемся, мы 
только работаем, не знаю, что еще можно делать при встрече.
        
        Впечатляет возрастающая свобода семьи заглянуть в лицо своей боли и 
быть включенными друг в друга. Другой стороной монеты является их растаущая 
игривость и способность смеяться.
        
        Затем я приступил к более прямому расспросу семьи о наших предыдущих 
беседах. По обыкновению, я начал с Папы. Мне хотелось, чтобы и сейчас, в конце 
работы, он занял определенную позицию.
        
       К: Итак, сейчас вы - мои гости. Давайте подытожим результаты шести 
сессий, которые мы с вами провели. Это необходимо для того, чтобы понять, какое 
значение они имели для семьи.
        Начнем с Папы. Можете ли вы что-то сказать о том, что весь этот опыт 
значил для вас?
       П: Ладно ... Поучительно было поближе познакомиться со своей собственной 
семьей. Понять, какой смысл имеет семья для других и что она значит для тебя.
        После нашей последней встречи, не сегодня, а раньше, я построил дом для 
старика и старухи - для нас. Мне приятно осознавать, что я наконец смог 
построить этот дом - он удобный и уютный. Я построил его прежде всего для Марии.

       М: Да, в дом войти очень приятно.
       П: В действительности я не был ей хорошим мужем, но я представил себе, 
что вот этим я могу внести какой-то вклад.
        (Смех)
        
        Папа стал тоже более ориентированным на людей. Он все больше осознает 
межличностный компонент человеческого существования. Это свидетельствует о 
возрастающей близости между членами семьи. В то время как в терминах вербальной 
коммуникации способы самовыражения еще недостаточно адекватны, они уже реально 
существуют.
        Способность Папы обозначить строительство дома как попытку стать лучше 
в качестве мужа очень впечатляет. Это может привести со временем к еще большей 
близости.
        
        На этом этапе продолжилась дискуссия о жизни на ферме. Как это обычно и 
бывает, мы говорили в основном о работе и о делах, которые нужно обязательно 
завершить. Папа был центральной фигурой в этом разговоре, а женщины оказались 
на периферии. Содержание разговора было примерно таким же, как и три года назад,
 однако разница, и весьма существенная, была очевидна. Прежде всего, не было 
чувства обиды, гнева и злости у женщин. Казалось, что они как-то заинтересованы 
в теме разговора и даже получают от него удовольствие.