Немало информации дают эксперту и характеристики голоса освидетельствуемого 
(громкий, крикливый, обычный, тихий и т.п.), его речи (плавная, неуверенная, а 
также болтливость, молчаливость и т.п.), внимания (рассеянность, напряженное, 
прерывистое, невнимательность и т.п.), эмоций (смех, усмешка, страх, плач, 
шутка и т.п.), сотрудничества с экспертом (интерес, неуверенность, осторожность,
 задиристость, заискивание и т.п.). Большое значение может иметь и общая 
позиция обследуемого по отношению к эксперту (превосходство, наглость, сарказм, 
пренебрежение, фамильярность, панибратство, лесть, кокетство, 
предупредительность, доверительность, отчужденность, враждебность, 
беспомощность и т.п.).
Исходящие от обследуемого эти и другие сигналы о его состоянии могут изменяться 
на протяжении обследования. Многогранность таких сигналов требует для их 
правильной интерпретации хорошего знания психики и индивидуальности личности 
подэкспертного. Их отражение в заключении эксперта должно носить скорее 
описательный, а не оценочный характер, так как многозначность подобных сигналов 
не исключает их ошибочной трактовки.
Поведение обследуемого в процессе экспертизы нередко дает эксперту много важной 
информации о личности и поведении освидетельствуемого в той конкретной ситуации,
 которая и послужила причиной возбуждения данного дела. Однако не следует 
забывать, что сам отбор этой информации и ее оценка экспертом субъективны и 
поэтому интерпретация получаемых данных должна быть очень осторожной.
Если в процессе обследования в поведении подэкспертного доминирует защитная 
позиция, то ее отражение в заключении эксперта необходимо как обоснование 
скудности получаемой в таких случаях вербальной информации.
Не менее важно и поведение в процессе обследования самого эксперта, так как оно 
индуцирует, а может и провоцировать, соответствующее поведение подэкспертного. 
Следует помнить, что в такой особой ситуации, какой является сексологическое 
обследование, освидетельствуемое лицо очень чутко реагирует на поведение 
эксперта и со своей стороны тоже обращает внимание на его мимическую и 
вербальную реакцию, включая их в свою программу защитного и манипуляционного 
поведения. Нередко обследуемый по чуткости и наблюдательности не уступает 
многим профессиональным психологам, а та чрезвычайная ситуация, которой 
выступает сама экспертиза, лишь обостряет его восприимчивость. Уловив слабые 
стороны эксперта, освидетельствуемый иногда использует воздействие на них не 
только в процессе производства экспертизы, но и при последующем общении с 
экспертом в зале суда.
Когда поведение эксперта не кажется обследуемому угрожающим и воспринимается им 
как доброжелательное, приветливое и если не сочувствующее, то по крайней мере 
понимающее — это не только способствует благоприятному течению самого 
обследования, но иногда приводит к установлению будущего терапевтического 
контакта. Мы неоднократно встречались со случаями, когда после завершения 
бракоразводного процесса или отбытия наказания бывшие подэкспертные по 
собственной инициативе обращались к нам по поводу лечения. По их словам, 
побуждающим моментом к этому послужило именно доброжелательное и тактичное 
поведение врача при производстве экспертизы, явившееся источником доверия к 
нему и стимулировавшее осознание необходимости лечения.
Ряд сексологов подчеркивает значение искусства эксперта вникнуть в сложившуюся 
у обследуемого ситуацию, что особенно важно при наличии у последнего 
девиантного поведения. Это имеет значение не только для лучшего установления 
контакта с освидетельствуемым и предупреждения взаимных отрицательных эмоций, 
но служит и лучшему пониманию экспертом всего дела, а также способствует 
определенному человеческому сближению с подэкспертными, которые хорошо это 
чувствуют.


Глава V

Сексологический анамнез

Сбор, изучение и оценка сексологического анамнеза обследуемого лица — один из 
важнейших, обязательных компонентов как клинического, так и судебного 
сексологического исследования. Несмотря на то что в обоих случаях 
количественные и качественные характеристики собираемых данных могут совпадать, 
процедура их сбора и верификации существенно разнится. Это обусловлено той 
изначальной разницей в положении подэкспертного и больного, которая определяет 
их неодинаковое отношение к обследованию в целом, в том числе и к его 
анамнестической части. Имея внутреннее убеждение в необходимости 
соответствующего обследования и лечения, больной человек по собственной 
инициативе обращается за помощью к врачу-сексологу. Будучи заинтересован в 
достижении эффективного конечного результата лечения, пациент не только 
воспринимает анамнестическое обследование как необходимую, хотя, может быть, и 
не очень приятную процедуру, но зачастую и сам старается активно помочь 
лечащему врачу в ее проведении. Более того, многие больные даже бывают рады 
представившейся возможности “наконец-то излить душу”. В связи с этим сбор 
сексологического анамнеза в клинической практике, как правило, не представляет 
для врача-сексолога больших трудностей и не требует значительных затрат 
времени[*Сбор сексологического анамнеза в сексопатологической клинике, его 
объем, техника сбора и клиническая верификация — см. список литературы № 377.].
В противоположность клиническому судебно-сексологическое обследование 
производится только по инициативе правоохранительных органов. При этом если