мужественного и властного главы семейства, принимающего все важные для членов 
семьи решения (Bryjak & Soroka, 1994; Espin, 1992; McNeil et al., 2001; Torres, 
1998). Эта концепция также включает и представление о том, что для мужчины 
приемлемо быть сексуально агрессивным и искать любовных побед вне брака.
    Таким образом, испанская культура нередко предъявляет к мужчинам и женщинам 
двойные стандарты, заставляя женщин оставаться верными лишь одному мужчине, 
тогда как мужьям дозволяется иметь внебрачные связи (Espin, 1992; McNeil et al.,
 2001). Однако концепция мачизма имеет и другую сторону, поскольку она также 
характеризуется проявлениями щедрости, уважения к другим, корректного и 
справедливого использования власти, храбрости и ответственности за безопасность 
и честь своей семьи (McNeil et al., 2001; Torres, 1998; Vasquez, 1994).
    Безусловно, марианизм и мачизм — это не более чем стереотипы, и многие 
испаноамериканцы не принимают этих гендерно-ролевых предписаний (Vasquez, 1994).
 Кроме того, совокупность таких процессов, как ассимиляция, урбанизация и 
повышение уровня жизни испаноамериканцев, способствует уменьшению роли этих 
культурных стереотипов, как и гендерно-ролевого неравенства (McNeil et al., 
2001; Schaefer, 1990).
    В другой этнической группе, у афроамериканцев, женщины играют центральную 
роль в жизни семьи. Но сама афроамериканская семья, как правило, отличается от 
традиционной «ядерной» модели, включающей отца, мать и детей (Bulcroft et al., 
1996; Greene, 1994a; Reid & Comas-Diaz, 1990). Афроамериканские женщины 
являлись надеждой и опорой своего сообщества еще со времен рабства. Поскольку в 
период рабства женщины не были экономически зависимы от своих мужей, 
афроамериканские мужчины не привыкли занимать главенствующую роль в семье. Этим 
отчасти объясняется, почему отношения между афроамериканскими мужчинами и 
женщинами в большей степени тяготеют к равноправию и экономическому паритету в 
сравнении с другими культурными группами, включая доминантную для США белую 
культуру (Blee & Tickamyer, 1995; Bulcroft et al., 1996; Greene, 1994a). 
Историческим отсутствием экономической зависимости также можно объяснить и тот 
факт, что главой многих афроамериканских семей являются женщины, самостоятельно 
определяющие свой общественный статус.
    Другим фактором служит высокий уровень безработицы среди афроамериканских 
мужчин, почти в три раза превышающий данный показатель для белого населения (U.
S. Bureau of the Census, 1997). Высокий процент безработицы и особенности 
американской системы страхования, безусловно, способствуют тому, что часть 
афроамериканских мужчин уклоняется от брака или бросает свои семьи. В 
результате афроамериканским женщинам нередко приходится проявлять формы 
гендерно-ролевого поведения, противоположные гендерным стереотипам, 
традиционным для белых американок.
    Хотя среди афроамериканцев не столь сильно, как среди других культурных 
групп, распространена традиционная («ядерная») модель семьи, определенные 
факторы способствуют стабильности и сплоченности их семьи и общины. К ним 
относятся: 1) прочные родовые связи между членами различных самостоятельно 
живущих семей; 2) строгие этические правила, касающиеся трудовой сферы, карьеры 
и образования; 3) исключительно высокий уровень адаптивности и гибкости по 
отношению к семейным и гендерным ролям; 4) верность религиозным ценностям и 
активное участие в жизни церкви (Ho, 1987; Reid & Comas-Diaz, 1990; Schaefer, 
1990).
    Третье этническое меньшинство состоит из американцев азиатского 
происхождения. Оно характеризуется крайним разнообразием традиций, принятых в 
странах, являющихся родиной представителей этой группы (Китай, Филиппины, 
Япония, Индия, Корея, Вьетнам, Камбоджа, Таиланд и т. д.). Представителям этих 
культур свойственно придавать гораздо большее значение семье, групповой 
принадлежности, солидарности и взаимозависимости, чем это принято среди белых 
американцев (Bradshaw, 1994). Как и от представительниц испаноамериканской 
культуры, от азиатских женщин ожидается, что семейные обязанности будут играть 
более значимую роль в их жизни, чем личные устремления. Известно также, что 
гораздо больший процент женщин азиатского происхождения, чем представительниц 
любой другой американской этнической группы, работает вне дома. Но несмотря на 
это многие из них на протяжении всей жизни ухаживают за другими членами семьи и 
подчиняют свои личные интересы семейным нуждам (Bradshaw, 1994; Cole, 1992). В 
результате ориентированные на личные достижения азиатские женщины часто 
оказываются в двойной ловушке. Они разрываются между современными американскими 
ценностями индивидуализма и независимости и традиционными гендерными ролями 
азиатской культуры.
    Несмотря на отсутствие одного «типичного» стереотипа, в большинстве 
азиатских культурных групп все еще господствуют гендерно-ролевые ожидания, 
предполагающие ведущую роль мужчин (Bradshaw, 1994; Lai, 1992). Так, в 
американских семьях китайского происхождения даже в тех случаях, когда муж и 
жена занимают равное положение в обеспечении семьи, жена обычно принимает роль 
помощницы своего мужа, а не равного партнера (Wong, 1988). Аналогично, в 
американских семьях выходцев из Вьетнама, в которых оба супруга работают полный 
рабочий день, ответственность за работу по дому и воспитание детей часто 
ложится исключительно на женщин. Однако среди молодых вьетнамских пар имеет 
место тенденция к большему равноправию в семье (Tran, 1988). Последнее также 
верно и в отношении третьего поколения американцев — выходцев из Японии (Kitano,
 1988).
    Как показывают эти данные, социальному научению и культурным традициям 
принадлежит важная роль в формировании гендерно-ролевого поведения членов 
американского общества.