своих сыновей.
    Матери относятся менее эмоционально к своим сыновьям, нежели к дочерям 
(Dunn et al., 1987; Malatesta et al., 1989). Общение отцов со своими сыновьями 
можно назвать скорее добродушным поддразниванием, шутками и весельем, тогда как 
с дочерьми они больше сосредоточены на чувствах (Levant, 1997). Выражение таких 
эмоций, как печаль, страх и боль, так же как и проявлений заботы/родственности 
вроде нежной привязанности или любви, поддерживается у девочек и не поощряется 
у мальчиков (Dunn et al., 1987; Siegal, 1987). В противоположность этому 
выражение гнева не поддерживается у девочек, но позволяется и подкрепляется у 
мальчиков (Levant, 1997).
    Этот откровенно негативный аспект мужской социализации затем закрепляется и 
в группе сверстников. Мальчики играют в игры, в которых на первый план выходят 
доминирование и агрессия, где жесткость и эмоциональная устойчивость являются 
наиболее походящим стилем действий. Такой мальчишеский досуг обычно лишен 
элементов, свойственных играм девочек. Последние способствуют выработке 
самосознания и эмпатии, которая выражается в эмоциональном обмене, разрешении 
конфликтов и поддержании гармонии в отношениях (Levant, 1997; Maccoby, 1990).
    Согласно мнению Леванта, этот «нормативный» аспект представления о мужестве,
 принятый по умолчанию, так глубоко укоренился в мужчинах из-за ранней 
социализации «и оказывает такое сильное и негативное влияние, по крайней мере в 
контексте современной жизни, что его необходимо признать расстройством» (1997, 
р. 10). Мужчины, вынужденные жить без эмоций, так же как и их близкие, 
испытывают огромные затруднения и при разговоре об интимных чувствах, и в 
переживании истинной близости. Когда мужчины не способны обсуждать или выражать 
нежность, заботу и другие подобные чувства, у них остается два канала 
эмоциональной разрядки — секс и агрессия. Так как гнев является одной из тех 
эмоций, которые допускаются в процессе традиционного воспитания мужчин, то 
мальчики и затем мужчины со временем учатся переводить такие чувства, как 
печаль, страх и стыд, в агрессивность, вызванную гневом. Точно так же забота 
зачастую переводится в сексуальность. Для многих мужчин секс может быть 
единственным приемлемым способом выражения страсти и любви.
    Левант создал стратегию лечения, чтобы помочь клиентам-мужчинам развить 
«эмоциональный интеллект». Основной акцент делается на «психическое 
образование». Для этого используется множество упражнений, помогающих пробудить 
мужскую способность к эмпатии и связать их эмоциональный опыт с мыслями о нем. 
Первым шагом в лечении является расширение рабочего словаря, касающегося эмоций.
 Обедненный эмоциональный словарный запас характерен для мужчин с типичной 
мужской алекситимией. Следующим шагом является помощь клиентам в осознании и 
идентификации эмоций других людей. Левант обнаружил, что гораздо проще бывает 
начать с чувств других, чем со своих. На третьей фазе лечения клиент начинает 
поддерживать «эмоциональную оболочку», которая помогает ему описывать контекст 
появления эмоции (социальная ситуация, событие и т. д.) и определять чувство, 
которое он испытывает. На последней фазе приобретенные эмоциональные навыки 
закрепляются и развиваются. При групповой форме терапии мужчины могут играть в 
ролевые игры и учиться давать обратную связь. Так же можно применять и 
видеозапись. С ее помощью мужчины сами смогут наблюдать и обсуждать то, как они 
выражают эмоции. При индивидуальной форме терапии клиента побуждают к 
дальнейшим действиям вопросами вроде «Что вы чувствовали?» или «Как вы думаете, 
что чувствовал ваш партнер?»
    Левант обнаружил, что сама жизнь клиентов впоследствии дает наиболее 
эффективную обратную связь и подкрепление этих новых эмоциональных навыков. 
Мужчины заряжаются энергией и вдохновляются значительными изменениями, 
происходящими в их жизни. Один из его (Леванта) клиентов сказал, что «чувствует,
 будто жил в черно-белом телевизоре, в котором внезапно появились краски» 
(Levant, 1997, р. 23). Такие изменения являются мощной мотивацией к дальнейшему 
раскрытию того, что возрастающая эмоциональная эмпатия и усилившаяся 
способность говорить о личных чувствах снижают боль и количество конфликтов, 
привносят гармонию в отношения и позволяют лучше совмещать любовь и страсть с 
сексуальностью.
    ---
    Точно так же некоторые люди берут на себя повышенную ответственность за 
сексуальную удовлетворенность своих партнеров. Такой человек говорит, например: 
«Именно я должен заботиться о твоем удовлетворении. Я буду принимать решения и 
возьму всю ответственность за твое удовольствие на себя». Но человек, так 
сильно стремящийся выявить и удовлетворить потребности партнера, может 
обнаружить, что его или ее собственные потребности остаются без внимания. Более 
того, такое ответственное отношение подрывает инициативу партнера брать на себя 
ответственность за свое собственное удовлетворение.
    В итоге получается, что лучший способ удовлетворить собственные потребности 
— это рассказать о них. Двое, решивших поговорить о своих желаниях и взять на 
себя ответственность за собственное удовольствие, таким образом создают 
превосходную основу эффективной и удовлетворяющей обоих сексуальной близости.
    Одна женщина делится своим опытом принятия на себя ответственности за свое 
удовольствие:
    «По большей части в моей жизни занятия сексом происходили кое-как, причем 
чаще в минусе оставалась я. Только недавно я узнала, как это можно изменить. Я 
знаю, что мне нужно, чтобы получить удовлетворение в сексе. Я могу превосходно 
доставить удовольствие сама себе. В конце концов я поняла, что тщетно ждать от 
партнеров интуитивного знания того, чего я хочу, тогда как сама я шла к этому 
годами. Я решила, что чем лучше я сама расскажу о своих потребностях в сексе,