, – велела она.

По выражению лица Сацу было понятно, насколько она сконфужена, но тем не менее 
она сняла трусы. Госпожа Беспокойство взяла ее за плечи и посадила на 
возвышение. Сацу оказалась совершенно голая. Уж она-то точно не представляла 
себе, почему должна проходить через все это. Но у нее не было времени задать 
себе эти вопросы. Госпожа Беспокойство уже разводила ее колени, а затем, ни 
минуты не колеблясь, засунула свою руку между ног Сацу. Я больше не могла 
смотреть на них. Думаю, Сацу сопротивлялась, потому что Госпожа Беспокойство 
закричала, и в это же время послышался громкий шлепок – она ударила Сацу по 
ноге, на которой позже я увидела красный след. Потом старуха велела Сацу 
одеться. Сестра всхлипывала, но я не решалась смотреть в ее сторону.

То же самое Госпожа Беспокойство проделала и со мной. В мгновение ока она 
спустила мне штаны, развела мои ноги и шлепнула меня для острастки, как и Сацу, 
видимо, чтобы я не сопротивлялась, от чего мне очень захотелось плакать. Она 
запустила палец между моими ногами, и я ощутила что-то вроде очень сильного 
щипка. Когда она велела мне одеваться, я чувствовала себя дамбой, которой 
приходится удерживать реку. Но я боялась заплакать, как малое дитя, стараясь не 
оплошать в глазах господина Танака.

– Девочки здоровы, – сказала она вернувшемуся в комнату господину Танака, – и 
подходят по всем статьям. Обе они нетронуты. У старшей больше дерева, а у 
младшей много воды. Очень приятная девочка, правда же? Ее старшая сестра 
выглядит крестьянкой рядом с ней.

– Я считаю, они обе очень симпатичные девочки, каждая по-своему, – сказал он. – 
Давай я тебя провожу, и мы все по дороге обсудим. Девочки подождут меня здесь.

Когда господин Танака вышел, я обернулась к Сацу. Она сидела на краю возвышения 
и смотрела в потолок. Из-за необычной формы лица слезы собрались у нее над 
ноздрями, и я разрыдалась сама, увидев ее расстроенной. Я считала себя виновной 
в случившемся и вытерла ее лицо уголком своей рубашки.

– Кто эта ужасная женщина? – спросила она меня.

– Должно быть, предсказательница. Возможно, господин Танака хочет знать о нас 
как можно больше...

– Но почему она осматривала нас таким ужасным 
образом?
– Сацу-сан, неужели ты не понимаешь? Господин Танака хочет удочерить нас.

Услышав это, она заморгала, будто ей в глаз попал какой-то жучок.

– О чем ты говоришь, господин Танака не может удочерить нас.

– Но отец так стар... и теперь, когда наша мама больна, я думаю, господин 
Танака беспокоится о нашем будущем. Ведь о нас некому будет позаботиться.

От этих слов Сацу оцепенела. Я видела, как она пытается убедить себя, что 
ничего не изменится и мы по-прежнему будем жить в нашем подвыпившем домике. Она,
 как из губки, понемногу выжимала из меня всю информацию, и постепенно ее лицо 
снова разгладилось, и она уже оглядывала комнату так, словно никакого разговора 
не было.

Дом господина Танака стоял в конце улицы, на краю города. Его окружали вековые 
сосны, насыщающие воздух ароматом так же сильно, как и океан у нашего дома. И 
когда я думала, смогла бы я променять один запах на другой, внутри у меня 
образовывалась пустота. Это все равно что, сойдя со скалы, окаменеть и стать ее 
частью. Дом оказался самым большим в Сензуру, с многочисленными карнизами, как 
в нашем деревенском святилище. У входа господин Танака оставил свою обувь на 
специально предназначенной для этого полочке. Нам с Сацу снимать было нечего. 
Вдруг я почувствовала сзади легкий удар, и сосновая шишка упала мне под ноги. Я 
обернулась и увидела маленькую пышноволосую девочку примерно моего возраста, 
прячущуюся за сосной. Она выглянула, улыбнулась мне и побежала, оглядываясь 
через плечо, приглашая меня присоединиться к ее игре. Возможно это прозвучит 
странно, но я никогда раньше не знакомилась с какой-либо девочкой. Конечно, я 
знала девочек в нашей деревне, но мы вместе выросли и никогда не сталкивались с 
тем, что можно было бы назвать знакомством. Но Кунико – так звали дочь 
господина Танака – оказалась настолько приветливой, что переход из одного мира 
в другой больше не представлялся мне сложным.

Я босиком гонялась за ней по лесу, пока не поймала ее в домике для игр, 
сооруженном из сухих веток и разделенном камнями и шишками на комнаты. В одной 
из них она изображала, будто готовит мне чай в треснувшей чашке, в другой мы по 
очереди нянчили Таро – ее игрушечную куклу, сделанную из мешка, набитого 
мусором. Таро хорошо относился к незнакомцам, но очень боялся червей, как, 
впрочем, и Кунико. Наткнувшись на червяка, она попросила меня вынести его из 
домика, и бедный Таро с ее помощью заплакал.

Как мне хотелось, чтобы Кунико стала моей сестрой! Величественные сосны, их 
запах и даже господин Танака – все начало казаться мне не важным по сравнению с 
этим ж