чно, ты сделаешь все, что я захочу. Это даже не обсуждается. Но у тебя 
будут проблемы.

– Я относила ваш сямисэн.

– Но прошло уже больше часа. Ты встречалась со своей сестрой, и вы строили 
планы относительно побега. Ты принимаешь меня за дурочку? А после этого ты 
вернулась и шпионила за 
мной!
– Простите меня, пожалуйста, – сказала я. – Я не знала, что вы были там. Я 
думала, это была...

Я хотела сказать: крыса, но подумала, что она плохо это воспримет.

Она долго смотрела на меня и в конце концов пошла наверх в свою комнату. Когда 
она вернулась, то держала что-то в руках.

– Ведь ты хочешь убежать со своей сестрой, правда же? – спросила она. – Думаю, 
это хорошая идея. Чем раньше ты исчезнешь из окейи, тем лучше для меня. 
Некоторые считают меня бессердечной, но это не так. Очень трогательно 
представить тебя и эту жирную корову, пытающихся жить где-нибудь еще, одних в 
целом мире. Чем раньше ты убежишь, тем лучше для меня. 
Вставай!
Я встала, хотя очень боялась, как бы она мне что-нибудь не сделала. Поэтому, 
когда она шагнула, направляясь ко мне, я отошла назад,

– Посмотри, – сказала она и разжала пальцы. На ладони лежали деньги в таком 
количестве, какое мне не доводилось видеть раньше. – Я принесла их из своей 
комнаты для тебя. Благодарить меня не нужно. Возьми их, и все. Это плата за 
твое исчезновение из Киото и за счастье никогда больше тебя не видеть.

Анти советовала мне никогда не доверять Хацумомо, даже если она предлагает 
помощь. И когда я вспомнила, как сильно она меня ненавидит, то поняла, что это 
вовсе не помощь. Хацумомо помогала себе избавиться от меня. Я стояла неподвижно,
 пока она не заткнула деньги мне за пояс. Потом она повела себя очень странно: 
стала похлопывать меня рукой по голове, по-матерински глядя на меня. Сама мысль 
о возможности доброго отношения Хацумомо ко мне казалась дикой. Все равно как 
если бы ядовитая змея вдруг стала ластиться, как кошка. Потом она неожиданно 
схватила меня за волосы и дернула так сильно, что я едва устояла на ногах и 
взвыла от боли. Я не понимала, что происходит, но Хацумомо опять дернула меня 
за волосы и потянула в сторону лестничной клетки. Она громко кричала на меня, а 
я одновременно орала от боли, пожалуй, еще громче, чем она. И неудивительно, 
что мы многих разбудили на нашей улице.

Дотащив меня до лестницы, Хацумомо постучала в дверь комнаты Мамы и позвала ее. 
Очень быстро появилась сердитая Мама, завязывая на ходу пояс.

– Что с вами случилось? – спросила она.

– Мои украшения! – сказала Хацумомо. – Эта идиотка...

Тут она принялась избивать меня. Мне ничего не оставалось, как свернуться 
калачиком на полу и кричать ей, чтобы она прекратила. Маме и вышедшей на 
лестничную клетку Анти как-то удалось ее усмирить.

– О Мама, – начала Хацумомо, – когда я возвращалась сегодня вечером домой, то в 
конце аллеи я увидела Чио, разговаривающую с незнакомцем. Я подумала, что 
ошиблась, ведь она сейчас не имеет права выходить из окейи. Но у себя в комнате 
на видном месте я обнаружила распотрошенную коробку с моими драгоценностями. Я 
выбежала на у