нь в Джионе, – сказала Анти. – Ты 
можешь попытаться убежать. Если ты хоть однажды сделаешь это, Мама поймет, что 
ты плохой объект для вложения денег. Она никогда не будет тратиться на того, 
кто может в любой момент исчезнуть. Тебе придется прекратить свои занятия в 
школе, а без них ты никогда не сможешь стать гейшей. Или ты можешь плохо 
учиться, и учителя не захотят дать тебе необходимые знания. Ты можешь также 
вырасти и стать такой же некрасивой женщиной, как я. Я не была такой 
непривлекательной, когда Грэнни купила меня у родителей, но я стала не лучше, а 
хуже, и Грэнни меня за это возненавидела. Однажды она сломала мне бедро, 
избивая меня за какую-то провинность, и я перестала работать как гейша. И 
именно поэтому сегодня я сама взялась избить тебя, чтобы, не дай бог, ты не 
попалась в руки Грэнни.

Анти положила меня на живот. Мне было все равно, изобьют меня или нет, ничто 
уже не могло ухудшить данную ситуацию. Мое тело вздрагивало под палкой, я выла, 
насколько могла громко, и представляла прекрасное лицо Хацумомо, насмехающееся 
надо мной. Анти закончила порку и оставила меня выплакаться. Вскоре я услышала 
приближающиеся ко мне шаги и увидела Хацумомо.

– Чио, я буду тебе очень признательна, если ты не будешь попадаться мне на 
глаза.

– Но вы обещали сказать мне, где я могу найти свою сестру, – возразила я.

– Да, обещала! – Она наклонилась ко мне: – Твоя сестра в йору-я Тацуйо, в 
районе Миягава-чо, на юге Джиона. Она слегка оттолкнула меня ногой, и я отошла 
в сторону.




Глава 
7

Никогда раньше не слышала слова йору-я, поэтому следующим вечером, когда Анти 
уронила на пол коробку с нитками и иголками и попросила меня помочь их собрать, 
я спросила у 
нее:
– Анти, а что такое 
йору-я?
Анти не ответила, а потянулась за очередной катушкой с нитками.

– Анти! – окликнула я ее опять.

– Это такое особое место, в котором может оказаться Хацумомо, если получит по 
заслугам, – сказала она.

Она не собиралась больше ничего говорить, мне пришлось удовлетвориться и этим.

Но хотя я и не получила определенного ответа на свой вопрос, я хорошо поняла – 
Сацу гораздо хуже, чем мне. Поэтому я принялась думать, как мне можно туда 
поскорее попасть. К сожалению, частью моего наказания за кимоно было заключение 
в окейе на пятьдесят дней. Мне разрешалось в сопровождении Тыквы посещать школу,
 но меня не посылали за пределы окейи с поручениями. Конечно, я могла 
как-нибудь выйти из окейи, но это было бы довольно глупо. Я ведь даже не 
представляла, как искать район Тацуйо. А потом, обнаружив пропажу, за мной 
сразу бы послали господина Бэкку или кого-нибудь еще. Несколько месяцев назад 
из соседней окейи убежала молодая служанка. Так ее нашли уже на следующее утро 
и били несколько дней подряд так сильно, что приходилось затыкать уши от ее 
крика.

Не находя другого выхода, я решила ждать, пока истечет пятидесятидневный срок 
моего заключения. А пока я направила все свои усилия на то, чтобы отомстить 
Хацумомо и Грэнни за их жестокость. Хацумомо я подмешала в крем для лица 
голубиный помет, собранный со ступенек во внутреннем дворе. Крем уже содержал 
соловьиный помет, я об этом рассказывала, и, возможно, вреда я ей и не 
причинила, но сама получила моральное удовлетворение. Грэнни я отплатила тем, 
что постирала ее ночную рубашку вместе с тряпкой, предназначенной для мытья 
туалета, и с удовольствием наблюдала, как она с удивлением нюхает ее. Вскоре я 
узнала, что и повариха по собственной инициативе решила наказать меня за кимоно,
 лишив порции сушеной рыбы, выдававшейся дважды в месяц. Я долго не 
представляла, как смогу отомстить ей, пока не увидела ее гоняющейся с 
деревянной колотушкой по коридору за мышкой. Как выяснилось, она ненавидела 
мышей больше, чем коты. Поэтому я собрала во дворе мышиный помет и разложила 
его в нескольких местах на кухне.

Однажды вечером, дожидаясь возвращения Хацумомо, я услышала телефонный звонок