ки на все.

Я старалась все время о чем-нибудь рассказывать, пока не появилась служанка с 
подносом с сакэ. Я налила Министру сакэ и поразилась, что он вылил его в себя 
так, словно в раковину – на какое-то время закрыл рот, а когда открыл, сакэ 
исчезло, хотя никаких глотательных движений я не заметила.

Я рассказывала Министру истории, шутила и задавала различные вопросы около 
получаса в надежде раскрепостить его. Он же в ответ произносил не более одного 
слова. Я предложила ему поиграть в «пьяницу», даже спросила, не хочет ли он 
попеть, и на это услышала из его уст первый вопрос. Он спросил, танцую ли я.

– Конечно. Может, Министр хочет, чтобы я исполнила короткий 
танец?
– Нет, – ответил он.

Я заметила, что он не любит смотреть людям в глаза, но очень любит изучать свою 
еду. Служанка принесла обед для двух мужчин. Прежде чем забросить что-нибудь в 
рот, Министр долго держал кусочки деревянными палочками и изучал их, 
поворачивая и разглядывая со всех сторон, и если не узнавал еду, то спрашивал 
меня, что это. «Это кусочек угря, отваренного в соевом соусе и сахаре», – 
говорила я, если он держал что-нибудь оранжевое. На самом деле, я понятия не 
имела, угорь ли это или кусочек китовой печени, или что-нибудь еще, но мне 
кажется, Министра это и не волновало. Позже, когда он держал кусочек 
маринованной говядины и спросил меня, что это, я решила поиздеваться над ним.

– О, это полоска маринованной кожи, – сказала я. – Это блюдо исключительно 
этого чайного дома! Оно изготавливается из слоновьей кожи.

– Слоновьей 
кожи?
– Да ладно, Министр, я шучу! Это кусочек говядины. Почему вы так внимательно 
рассматриваете пищу? Боитесь, что вам подсунут собачатину или что-нибудь в этом 
роде?
– Я ел собачатину, – сказал он мне.

– Это очень интересно. Но сегодня вечером не готовили собачатину. Так что 
можете не волноваться.

Вскоре мы начали играть в «пьяницу». Нобу ненавидел эту игру, но я подала ему 
знак, и он не возражал. Глаза Министра быстро остекленели. Возможно, он 
проигрывал чаще, чем мы. Неожиданно он встал и пошел в угол комнаты.

– Министр, – сказал ему Нобу, – куда вы собрались 
идти?
Министр хрюкнул, но это был даже хороший для человека, находящегося в его 
состоянии, ответ. Стало понятно, что его тошнит. Мы с Нобу бросились ему 
помогать, но он уже зажал рот рукой. Не оставалось ничего другого, кроме как 
открыть стеклянную дверь в сад, чтобы его вырвало на снег. Вас может шокировать 
подобная ситуация, но могу вас заверить, что Министр был не первый, кто так 
делал. Мы, гейши, часто сопровождаем мужчин в туалет, а когда они до него не 
доходят, нам приходится открывать дверь или окно в сад. Если мы говорим 
служанке, что мужчина побывал в саду, она прекрасно знает, что это означает, и 
сразу идет туда убирать.

Мы с Нобу придерживали Министра за руки, но, несмотря на наши усилия, он упал в 
снег, напоминая громоздкий кусок мяса. Нам с трудом удалось перевернуть его на 
спину.

Мы в растерянности смотрели друг на друга, а Министр неподвижно лежал на снегу, 
как упавшая с дерева ветка.

– Да, Нобу-сан, – сказала я. – Я и не надеялась на такие приключения с вашим 
гостем.

– Думаю, мы добили его. Но, честно говоря, он заслуживает этого. Ужасно 
надоедливый 
человек!
– Так вы относитесь к уважаемым гостям? Вам следует вывести его на улицу и 
прогуляться с ним, чтобы привести его в чувства. На холоде ему станет лучше.

– Он лежит в снегу. Разве этого 
недостаточно?
– Нобу-сан! – сказала я.

Нобу вздохнул и пошел в сад, чтобы постараться привести Министра в чувства. 
Пока он этим занимался, я нашла служанку, которая могла бы помочь ему, так как 
сложно было представить Нобу, заносящего Министра в чайный дом при помощи одной 
руки.

Когда я вернулась в комнату, Нобу с Министром уже сидели за столом. Можете себе 
представить,