ероприятиях с его участием. Он был маленького роста, но говорил, что палочка 
динамита тоже небольшая. В присутствии Адмирала вечеринки становились более 
шумными. В тот вечер он и еще один гость дошли до финального круга игры в 
«пьяницу» и договорились, что проигравший пойдет покупать презерватив в 
ближайшую аптеку, просто ради шутки, вы понимаете, ни для чего другого. Конечно,
 Адмирал победил, и вся толпа разразилась аплодисментами.

– Здорово, что вы не проиграли, Адмирал, – сказал один из его помощников. – 
Представьте себе бедного аптекаря, увидевшего Адмирала Ямомото по ту сторону 
прилавка.

Все нашли это очень забавным, но Адмирал ответил, что не сомневался в своей 
победе.

– Перестаньте! – сказала одна из гейш. – Каждый время от времени проигрывает, 
даже вы, Адмирал.

– Думаю, это правда, что каждый иногда проигрывает, – сказал он, – но я – 
никогда!
Кто-то воспринял это как бахвальство, я же придерживалась другого мнения. 
Адмирал мне казался человеком, действительно привыкшим к победам. Наконец, один 
из гостей спросил о секрете его успеха.

– Я никогда не наношу поражения человеку во время борьбы за что-то. Я наношу 
поражение его уверенности. Сомневающийся мозг не может сконцентрироваться на 
победе.

Два человека равны, абсолютно равны, только когда у них одинаковое количество 
уверенности.

Не думаю, что я осознавала это в то время, но после того, как мы с Хацумомо 
поссорились из-за дневника, ее мозг посетили сомнения. Она знала, ни при каких 
обстоятельствах Мама больше не займет ее сторону, и от этого стала напоминать 
ткань, которую достали из теплой кладовки и вывесили на улице в плохую погоду.

Если бы Мамеха слышала эти объяснения, она бы обязательно высказала свое 
несогласие. Ее точка зрения на Хацумомо существенно отличалась от моей. Она 
верила, что Хацумомо – крайне деструктивная личность, и все, что от нас 
требовалось, это заставлять ее следовать в интересующем нас направлении. 
Возможно, Мамеха была права, не знаю. Верно, что за годы, прошедшие со времени 
моего мизуажа, с Хацумомо случилась «болезнь характера», если такая существует. 
Она потеряла чувство меры в выпивке и не контролировала приступы жестокости. К 
этому времени Хацумомо, казалось, перестала различать своих врагов, и иногда 
доставалось даже Тыкве. Случалось, во время вечеринок она допускала 
оскорбительные замечания в адрес мужчин, которых развлекала. И другое: она уже 
не была столь же красива, как раньше. Ее кожа казалась восковой, а черты лица 
одутловатыми. Хотя, возможно, это мое восприятие. Дерево может казаться 
по-прежнему прекрасным, но когда ты замечаешь, что оно поражено вредителями и 
кончики веток засохли от болезни, кажется, и само дерево теряет свою былую 
красоту.

Все знают, раненый тигр очень опасен, поэтому Мамеха настояла на том, чтобы мы 
сопровождали Хацумомо по Джиону несколько следующих недель. Отчасти Мамеха 
решила следить за ней, чтобы она не рассказала Нобу о содержании моего дневника 
и о Господине Хаа, в котором Нобу мог узнать Председателя. Но, что более важно, 
Мамеха хотела сделать жизнь Хацумомо невыносимой.

– Когда ты хочешь сломать доску, – сказала Мамеха, – расколоть ее посредине – 
только первый шаг. Успех приходит только после того, как ты попрыгаешь на ней 
вверх вниз, пока она не расколется на две части.

Итак, каждый вечер, за исключением тех дней, когда она не могла пропустить 
мероприятия, Мамеха приходила в нашу окейю и ждала, пока Хацумомо выйдет, а 
затем шла за ней. Нам с Мамехой не всегда удавалось быть вместе, но обычно, по 
крайней мере, кому-то из нас удавалось следовать за ней с вечеринки на 
вечеринку. В первую ночь Хацумомо нашла это занятным, но в конце четвертого дня 
она смотрела на нас прищуренными злыми глазами, ей явно с трудом удавалось мило 
развлекать мужчину. На следующей неделе она неожиданно развернулась в аллее и 
подошла к нам.

– Собаки преследуют своих хозяев. Вы обе следуете за мной повсюду, значит, 
хотите, чтобы я относилась к вам, как к собакам? Знаете, как я поступаю с 
собаками, которые мне не 
нравятся?
Сказав это, она ударила Мамеху по голове. Я закричала в надежде своим криком 
остановить Хацумомо. Она посмотрела на меня налитыми злостью глазами и ушла. 
Все в аллее заметили случившееся. Несколько человек подошли посмотреть, все ли 
нормально с Мамехой. Она заверила их, что все хорошо, и с грустью 
сказала:
– Бедная Хацумомо! Наверное, доктор прав. Она действительно сходит с ума.

Н