едит, чтобы никто не 
беспокоил нас с Яшуда-сан в течение получаса, которые мы проведем в комнате 
наверху. Я сидела в этой комнате и ждала, пока придет Яшуда. Он повалил меня на 
циновки еще до того, как дверь за служанкой закрылась. Мне было очень приятно, 
когда он лег на меня. И несмотря на то, что он сильно давил на меня, я с еще 
большей силой сопротивлялась в ответ. Я не ожидала, что не испытаю ни одной 
неловкой ситуации, к которым привыкла с Генералом, но даже если они и были, я 
их не заметила. Мои свидания с Генералом напоминали мне моменты из детства, 
когда я с трудом пыталась залезть на дерево – череда осторожных движений, 
преодоление неудобства, прежде чем удавалось достичь своей цели. Но с 
Яшудой-сан я чувствовала себя ребенком, кубарем катящимся с горы. Спустя 
какое-то время мы лежали вместе на циновках, я отодвинула полы его рубашки и 
положила руку на живот, чтобы чувствовать его дыхание. Никогда в своей жизни я 
не была так близка к другому человеческому существу, несмотря на то, что мы не 
проронили ни слова. Именно тогда я поняла: одно дело лежать на постели с 
Доктором или Генералом, и что-то совершенно иное должно быть с Председателем.

У многих гейш каждодневная жизнь кардинальным образом меняется после появления 
данны. Я же практически не заметила изменений. Я продолжала ходить на вечеринки 
в Джионе, как и все эти годы. Время от времени ездила на экскурсии, иногда 
выполняла необычные заказы, вроде сопровождения мужчины, навещавшего своего 
брата в госпитале. Что же касается ожидаемых перемен – постоянных занятий 
танцами, оплачиваемых данной, подарков от данны, день или два выходных, 
оплачиваемых им, – всего этого я не имела. Мама оказалась права. Военные не 
заботятся о гейше так, как бизнесмены или аристократы.

Генерал практически не внес изменений в мою жизнь, но, безусловно, его союз с 
окейей оказался неоценимым, по крайней мере, с точки зрения Мамы. Он, как и все 
данны, покрывал многие мои расходы, включающие оплату моих уроков, 
регистрационную плату, медицинскую страховку и... даже не знаю, что еще, может, 
мои носки. Но что важно, его новая должность «директора-снабженца» позволяла 
ему, как и предсказывала Мамеха, делать для нас то, что не мог бы сделать ни 
один данна. Например, в марте 1939 года тяжело заболела Анти. Мы ужасно 
переживали за нее, а доктора оказались не в состоянии помочь, но после 
телефонного звонка Генерала светило-доктор из военного госпиталя Камиго Вар 
позвонил нам, а затем прислал Анти пакет лекарств, вылечивших ее. Так что, хотя 
Генерал и не посылал меня в Токио на занятия танцами и не одаривал 
драгоценностями, он очень много делал для окейи. Он постоянно посылал нам чай, 
сахар, а также шоколад, ставший редкостью даже в Джионе. Конечно, Мама сильно 
ошиблась относительно окончания войны через шесть месяцев. У нас еще оставалась 
надежда, но мы уже ощущали приближение тяжелого периода.

В ту осень, когда Генерал стал моим данной, Нобу больше не приглашал меня на 
вечеринки. Он перестал появляться в Ичирики. Единственной причиной этого 
являлось его нежелание со мной встречаться. Тяжело вздохнув, хозяйка Ичирики 
согласилась, что я права. На Новый год я послала Нобу открытку, как и всем моим 
клиентам, но он не ответил. Сейчас мне легко оглянуться назад и сказать вам 
точно, сколько прошло месяцев, а тогда я постоянно жила с болью, чувствуя, что 
обидела человека, очень хорошо ко мне относившегося, которого я начала считать 
своим другом. Более того, меня больше не приглашали на вечеринки «Ивамура 
Электрик», а значит, у меня практически исчезла возможность видеться с 
Председателем.

Конечно, Председатель регулярно приходил в Ичирики, хотя Нобу там и не 
появлялся. Однажды я увидела его беседующим с несколькими мужчинами в коридоре, 
но даже постеснялась поприветствовать его. В другой раз, когда молодая 
начинающая гейша по имени Наоцу провожала его в туалет, он заметил меня. Он 
оставил Наоцу и подошел ко мне. Мы обменялись обычными любезностями, но мне 
показалось, в его улыбке чувствовалась гордость мужчины, который смотрит на 
своего собственного ребенка. Я сказала ему: «Председатель, может быть, 
присутствие еще одной или двух гейш сможет скрасить какую-нибудь вечеринку...
»
Это было довольно смело с моей стороны, но к «счастью» Председатель не стал 
защищаться.

– Это прекрасная идея, Саюри, – сказал он. – Я приглашу тебя.

Но прошли недели, а он молчал.

Однажды, поздно вечером в марте, я попала на очень приятную вечеринку, 
ус